Карл Иванович приподнял очки над переносицей и медленно смерил его взглядом с головы до йог и обратно.
— Ну что вы, откуда? Мне девяносто семь лет… Да-да, девяносто семь. Я коренной москвич. Фронтовик. Военный летчик. У меня двести сорок боевых вылетов и шесть орденов Славы. Первый раз в жизни слышу про Иисуса Христа! Это наверно кто-то из собеса?
Парень сперва не нашелся что ответить, а затем ловким движением словно из рукава вынул крохотную Библию.
— А вот что по этому поводу… — начал он, но Карл Иванович не дал ему закончить.
— Вы из какой церкви?
— Из христианской.
— Я понимаю. Называется как? — Вообще-то мы баптисты.
— Ну а мы атеисты, — отрезал Карл Иванович, давая понять, что разговор закончен.
Следующий звонок раздался ровно в шесть часов вечера. Карл Иванович как раз поменял воду во всех поилках, вернулся на Кухню и прилег поспать на диванчик. Звонок не унимался, словно палец пришедшего прилип к нему.
За дверью стояли двое рослых мужиков в плащах. Лицо одного было хмурым и квадратным, другой же оказался голубоглазым и приятным на вид.
— Добрый вечер, Карл Иванович, — улыбнулся голубоглазый, ловким движением распахивая служебные корочки. — Мы к вам по делу.
— Кто такие? — насторожился Карл Иванович.
— Вы нас впустите сначала, — произнес голубоглазый таким тоном, одновременно вежливым и бескомпромиссным, что даже Карл Иванович не смог отказать, хотя буквы в удостоверении толком не разглядел.
Войдя в прихожую, гости деловито огляделись.
— Пройдемте на кухню, — сказал Карл Иванович. — Там нам будет удобнее разговаривать.
Он зашел и устроился в кресле. Голубоглазый сел на старую табуретку, смахнув перышко, а хмурый застыл у двери, видимо, не решаясь опуститься на расстеленный диванчик.
— Карл Иванович, наш визит неофициальный, — деловито сообщил голубоглазый. — Мы хотели бы сегодня просто познакомиться с вами.
Карл Иванович молчал, и мужчина продолжил:
— В надежде на будущее сотрудничество. Карл Иванович снова промолчал.
— В определенных кругах ходят слухи о вашем уникальном даре предсказывать результаты политических выборов.
— А вы на улице прохожего остановите, — посоветовал Карл Иванович. — Хоть кто-нибудь не горазд это делать?
— Верно, — кивнул голубоглазый. — Но только вам это удается безошибочно.
Карл Иванович кивнул на телевизор с наушниками и стопку газет, исчерканных карандашом.
— Это потому, что я интересуюсь политикой, — пояснил он. — А в чем, собственно, дело?
Голубоглазый побарабанил пальцами по столу, обернулся и посмотрел на хмурого.
