Рабочая колонна на улицах Петербурга — такого еще ш бывало. «Впечатление от этой демонстрации, — писал М. Брус нев, — огромное во всех слоях общества. В сущности, это пер
30
вое выступление русского рабочего класса на арену политической борьбы.
Колонну пролетариев вывели на улицы брусневцы.
В день похорон Красин сдавал экзамен по органической химии, Бруснев не советовал ему участвовать в демонстрации. Руководителю кружка рисковать было неразумно. Но Красин не послушался (что поделать, молодо-зелено) и, едва покончив с экзаменом, поспешил на Волково кладбище.
А наутро, когда он собирался в институт* в комнату на Забалканском проспекте пришли околоточный надзиратель и агенты охранки. К счастью, они не стали утруждать себя обыском — студент привлекался за участие в демонстрации, его принадлежность к социал-демократическому рабочему движению осталась охранке неизвестной, — а арестовав его, немедленно препроводили в градоначальство.
Расправа была быстрой, решение коротким: исключить из института без права поступления в другие учебные заведения, выслать из столицы, на этот раз в Нижний Новгород.
Прощай, Питер!
Прощай, Технологический!
Прости-прощай, мечта детства и юности — высшее образование!
Впрочем, что за вздор! Разве это главное? «Главное же то, что образование уже получено, источник света найден, составлены, хотя по основным вопросам, определенные и, могу сказать, честные убеждения. Их не отнимут.,. Конечно, спокойнее было бы, если бы мы были чурбанами или людьми с полным отсутствием умственного багажа, но спокойнее — еще не значит лучшее.
Прощайте, нет, не прощайте, до свидания, друзья!
Где суждено этим свиданиям состояться? В тюрьме, на этапе иль на подпольной явке? Об этом ведомо одному лишь господу богу. Да разве что охранному отделению.
Проститься с ним пришли товарищи по институту; Бруснев* Классон, Кржижановский, Радченко, курсистки Люба Милови-дова и Надя Крупская.
Последние объятия. Скупые братские поцелуи. Соленая от слез Любина щека.
На прощание он подарил Брусневу свою фотографию. С броской, но рисковой надписью: «Оглянемся на Запад и встретимся на Востоке». Дескать, посматривай на Запад, откуда взошла заря марксизма, и будь готовым к Сибири, которой, по всем вероятиям, не миновать.
31
Лениво трусит на Николаевский вокзал тощая извозчичья клячонка.
В пролетке, что визгливо поскрипывает немазаными колесами, — Красин. И приунывший брат Герман. И скудный студенческий багаж.
