Группа Стародуба подошла к цели под самой кромкой облаков, машины резко выделялись на их фоне. Вся мощь [78] зенитного огня обрушилась на них. Группа пробилась сквозь заградогонь, отбомбилась. Но тут появились «мессеры». Отбиваясь прицельным огнем, не нарушив строя, девятка крыло в крыло ушла к линии фронта.
Дома, после проявления пленки, узнали: наша девятка уничтожила четырнадцать автомашин и тягачей, вторая — восемь автомашин и несколько танков. С нашей стороны потерь не было, если не считать повреждений, довольно, впрочем, значительных.
И снова полеты, полеты…
21 августа из Москвы прилетел военком Управления ВВС ВМФ дивизионный комиссар Владимир Алексеевич Алексеев. На встречу с ним на нашем излюбленном месте под "табачным навесом" собрался весь полк. Чисто выбритый, в безукоризненно пригнанной, отутюженной форме, дивкомиссар говорил спокойно, неторопливо, каждым словом внушая уверенность в несомненных и скорых переменах к лучшему. Со всей беспощадностью проанализировал причины неудач на юге, рассказал о мерах, принимаемых Верховным Главнокомандованием, посвятил нас, насколько это было возможно, в планы готовящегося контрнаступления.
Затем завязалась живая, непринужденная беседа. Комиссару задавали десятки самых различных вопросов, он отвечал терпеливо и откровенно.
— Товарищ дивизионный комиссар, — обратился один из летчиков, — у нас многие сделали более чем по семьдесят боевых вылетов. По положению должны присвоить звание Героя. Почему не присваивают?
Алексеев подумал, вспоминая о чем-то своем.
— В Севастополе, — сказал тихо, — в госпитале, в подвале, мне тоже задали трудный вопрос… Матрос один, весь израненный. "Почему, — говорит, — лишаете меня права умереть вместе с друзьями на Малаховом кургане, в бою? Почему эвакуируете на Большую землю?" Ваш вопрос легче. Сами сказали — многие. Героизм стал массовым, и в этом залог нашей победы. Приходится выбирать героев из героев. Думаю, обижаться на это не стоит. Вот начнем наступать, будут и награды. Думаю, зачтется и то, что сейчас не зачлось. Согласитесь, не очень-то ловко отступающих награждать. А отступать с наградами — и тем более. — Комиссар переждал нерешительные смешки, [79] выдержал небольшую паузу. — Бейте, товарищи, врага еще крепче. А Родина не забудет ваших подвигов и заслуг!
Вскоре после этого к нам в полк назначили нового военкома — батальонного комиссара Алексея Карповича Свиногеева. С его появлением партийно-политическая работа заметно оживилась. Особое внимание стало уделяться обобщению и распространению боевого опыта лучших воинов. Новый комиссар постоянно находился среди личного состава, знал его чаяния, настроения. Теплое слово в нужную минуту, дельный ненавязчивый совет помогали людям одолевать трудности, быстрее овладевать новыми приемами боя.
