Итак, любезно поблагодарив Мавра, и едва не пустив слезу, я в приступе глубочайшей признательности хотел поцеловать ему руку, но вовремя сообразил, что этот поступок может мне навредить — я выпорхнул из ресторана в такой радости, что даже померк венецианский гондольер со своей итальянской песенкой. Мы сами избираем свои радости и печали задолго до того, каких испытываем! — вдохновлено размышлял я, дерзко ступая сквозь сомкнутый людской строй, которого сейчас совершенно не боялся.
Повторюсь: я был безумен самой счастливой своей бе-зумностью. В этот миг я всецело повелевал собой и своими поступками. Я любил своих нахохлившихся сограждан, улыбался им и даже здоровался с ними. В эту высокую минуту не было на свете человека добрее, справедливее, правдивее, отзывчивее и светлее меня.
Неожиданно я остановился, потому что яркая вспышка ослепила мой мозг, и на мгновение я потерял ориентацию. Когда зрение прояснилось, я вернулся на два шага и увидел то, что произвело такой эффект. Это были два контрастных слова в куче других слов, наваленных в витрине десертного кафе, два заветных маячка через дефис на меню-плакате, которые я никогда б ни с чем не спутал.
Я приблизился, размазал лоб о витринное стекло, и крылья моего носа жадно вздрогнули, а уши насторожились, потому что я уловил заповедный аромат этих слов и их загадочное камертонное звучание.
Рахат-лукум
Чудеснее слова я никогда не слышал, более вкусного сочетания букв мне не доводилось видеть; самое сокровенное желание, самый праздничный подарок, самая сладкая сказка в моей жизни:
Так я простоял довольно долго, со щенячьей радостью окунувшись в гейзер накативших чувств из сахара, муки, миндаля и фруктовых соков, пока привратник у входа не выстрелил в мою сторону лаконичным предупредительным взглядом. Я поспешил отойти от витрины и обнаружить своим поведением всяческую социальную тождественность.
Пожалуй, сегодня я, как никогда, заслуживаю награду. И разве не следует закусить мое сегодняшнее адреналиновое опьянение, великолепной щепотью приторного восточного счастья? Вот в чем могла бы состоять утонченная кульминация сегодняшнего дня, вот как можно было бы уловить самый изысканный вкус жизни.
Конечно, у меня с собой было не так много денег, собственно, только те несколько купюр, которые мне удалось утаить от Германа и которые я берег для непредвиденных обстоятельств. Но ведь я устроился на работу, а значит, все финансовые неурядицы позади, и, следовательно, если потрачу часть своей заначки — ничего плохого не случится. Может быть, мне и придется несколько дней поголодать, но ведь известно, что это полезно для здоровья, и, в конце концов, пойду и отстою очередь в благотворительную столовую… Ах, я совсем забыл — Мавр обещал мне завтраки после ночной смены, а это совершенно, совершенно меняет дело! Салат с гренками, три жареных ломтика курицы, сладкий кукурузный початок… Да мне этого пиршества на целый день хватит и еще останется!
