— Ты к ней сегодня в больницу пойдешь? — поинтересовалась Пелагея.
— Да нет. К ней пока не пускают.
— Ладно, — махнула рукой Пелагея. — Тогда твою маму беру на себя. До завтра можешь не волноваться.
Затем она протянула нам остальные мешочки.
— После того как соберете пыль, посыпете из них вдоль всех стен. Особенно тщательно возле двери и окон.
— Хорошо, — кивнула Жанна.
— Ну, ладно. Идите с богом.
— Ой, а деньги? — смущенно произнесла Жанна.
— Вперед не беру, — отрезала Пелагея. — Сперва надо дело сделать. Так что до завтра. Хотя нет. Постойте. — Она вдруг замерла, к чему-то прислушалась, подошла к окну, отодвинула занавеску и, глянув во двор, потянулась за фонариком. Затем уже на ходу бросила: — Посидите пока, я скоро, — и выскользнула во двор.
Мы покорно опустились на скамью. Тут же непонятно откуда в комнате возник Барсик. Громко мурлыкая, он начал тереться о наши ноги, а потом вообще вспрыгнул ко мне на колени. Я осторожно почесал его за единственным ухом. Барсику это понравилось. Его мурлыканье стало напоминать рев реактивного двигателя.
— Куда же это Пелагея ушла? — спросила Жанна.
— Наверное, что-нибудь во дворе случилось, — предположил я.
Мы стали слушать. Однако так ничего и не услышали. Лишь Барсик продолжал мурлыкать, да в керосиновой лампе мерно потрескивал фитиль.
— Пойду все-таки в окно посмотрю, — поднялась на ноги Жанна.
Барсика мигом как подменили. Соскочив с моих колен, он решительно преградил ей путь.
— Да ты что? — удивилась она. Барсик в ответ зашипел, как змея.
— Похоже, его оставили нас сторожить, — поделился я с Жанной.
— Скажешь тоже. — И, не поверив, она предприняла еще одну попытку выйти из дома.
Тщетно. Бдительный Барсик не дал ей сделать ни шагу. Когда же она стала упорствовать, рыжий бандит угрожающе поднял лапу с длинными выпущенными когтями. Жанна вновь опустилась на скамью.
— Полный порядок, — неожиданно раздался голос Пелагеи.
Не понимаю, как ей удалось столь бесшумно войти?
— Чего сидите? Поднимайтесь, и в путь. Мне Барсика кормить надо, — поторопила хозяйка.
Быстро натянув куртки и шапки, мы вышли следом за Пелагеей на крыльцо.
— До свидания, — сказала Жанна.
— До скорого свидания, — подчеркнула Пелагея.
Дверь за ней со скрипом закрылась. Нас вновь окружала полная тьма, которая успела за это время еще сильнее сгуститься. Лишь на углу переулка путеводной звездой маячил фонарь. Мы пошли на него.
— Скорее домой, — торопила Жанна. — Чего ты, Фома, еле двигаешься.
