— И где гарантия, что это сегодня кончилось? — спросил я.
— В том-то и дело: гарантий никаких, — мрачно пробормотал Макси-Кот. — Остается только надежда на лучшее.
— Ладно, Кот, как вернусь из школы, позвоню тебе, — пообещал я.
— Да уж, Фома, держи меня в курсе событий, — в голосе Макса слышалась тревога.
— Тебе ведь уже сказали, буду держать, — отвечал я.
— И вот что еще, Федька, — продолжал Макси-Кот. — В случае чего я даже в будний день к вам вырвусь. Только скажи. Ну, спокойной ночи.
И в трубке послышались частые гудки.
На следующее утро Жанна сама зашла за мной. Ей все равно пришлось гулять с Пирсом. Обычно в будние дни утром с псом выходила Юлия Павловна. Мне сразу бросилось в глаза: от вчерашнего спокойствия девочки не осталось и следа. Она отрывисто бросила:
— Привет. Готов? Пошли. Пока мы ехали в лифте, она нервно кусала губы.
— Что случилось? — не выдержал я.
— Ничего, — был краток ее ответ.
— А почему же ты такая? — хотелось выяснить мне.
— Какая? — недовольно переспросила она.
— Не хочешь, не говори! — вспылил я. — Тоже мне. Пытаешься изо всех сил ей помочь, а она что-то скрывает.
По дороге к школе она так и не удосужилась ничего мне рассказать. В конце концов мы едва не поссорились. Хорошо хоть школа у нас близко, и как следует поругаться мы не успели. А в вестибюле к Жанне кинулась Дианка. Не успел я раздеться, как они вместе испарились в неизвестном направлении.
Я обозлился: «Ну и пусть. Пока сама не подойдет и не расскажет, не стану ничего спрашивать». Естественно, принимая такое решение, я рассчитывал, что она скоро ко мне подойдет. Однако ни на уроках, ни на переменах Жанна даже не смотрела в мою сторону. Судя по выражению ее лица, она по-прежнему пребывала в нервозном и мрачном расположении духа.
Естественно, в классе и вообще в школе уже все знали о субботнем происшествии на пруду. Почти каждый считал своим долгом подойти к Жанне и что-нибудь ей сказать. А потому мы, при всем желании не смогли бы как следует поговорить. Даже если бы она захотела. Но она не захотела.
Лишь на последнем уроке мне на стол неожиданно плюхнулась записка: «Пойдем домой вместе, ладно? Жанна». Я посмотрел в сторону ее парты. Она глядела на меня. Я испытал сильное желание проучить ее и отправиться домой в гордом одиночестве, а еще лучше, чтобы она позлилась, в обществе Толяна. Однако, во-первых, мне было ее все-таки жалко, а во-вторых, я изнывал от неизвестности и неопределенности. Что у нее еще стряслось?
