По прошествии какого-то времени – может, часа, а может, и пяти – время теперь шло как будто по иным, непостижимым законам – Энтони достал телефон, вдруг возгоревшись желанием позвонить Синтии. Он успел лишь открыть записную книжку, когда в голову пришла мысль, что лучше не стоит до поры до времени ее тревожить. Рука замерла над кнопками.
До поры… Если получится что-то изменить, если я стану вдруг свободен и получу право печься о другой женщине…
Он прикрыл глаза. На губах заиграла улыбка. В воображении только начали вырисовываться картины иной, наполненной радостью жизни, когда трубка в руке тревожно задребезжала. Не взглянув на экран, Энтони поднес ее к уху и выдохнул:
– Бридж.
– Привет, это Нэнси.
Энтони в первую же секунду почувствовал, что услышит нечто такое, из-за чего от радужных грез придется навек отказаться: голос кривляки Нэнси Гринстоун прозвучал до странного напряженно.
– Эрнестин в больнице, еле откачали, – торопливо проговорила Нэнси.
– Еле откачали? – Энтони зажмурился и покрутил головой, точно пытаясь отделаться от видений из дурного сна. – Тебе позвонили из Чикаго? Ее родители?
– Она в Нью-Йорке. Родители пока ничего не знают.
– Как в Нью-Йорке?!
– Обыкновенно, – ответила Нэнси.
– Не понимаю… – пробормотал Энтони, уже подумывая, не трогается ли он умом. – Когда она приехала?
– В пятницу.
– В пятницу? И где все это время пропадала? – Грудь сдавило неприятное чувство – не то вины, не то желания исчезнуть из этого мира, дабы не знать о бесконечных проблемах, связанных с Эрнестин. Страх за ее здоровье, как ни стыдно было в этом сознаваться, стоял далеко не на первом месте. Энтони давно подозревал, что половина ее обмороков и срывов лишь игра единственной дочери, привыкшей, что ради ее нормального самочувствия родители готовы свернуть горы.
– Она жила в гостинице, – ядовито произнесла Нэнси. – Потому что не желала находиться рядом с развратником!
– Чего?! – Энтони достал из кармана мелкую купюру, положил ее рядом с пустой чашкой, поднялся из-за столика и пошел к выходу. – Не понимаю…
– Только не пытайся отпираться! И хватит прикидываться самой порядочностью! – тоном высоконравственного обличителя произнесла Нэнси. – Она видела тебя собственными глазами! Все видела!
– Видела меня?! – Выйдя на улицу, Энтони с жадностью глотнул воздуха. – Где?!
– Лучше спроси с кем? С блондинкой! С твоей этой шлю…
– Заткнись! – рявкнул Энтони, объятый приступом ярости.
– Вы только посмотрите на него. – Нэнси ухмыльнулась. – Он за нее еще и заступается!
