Она догадывалась, на кого сейчас похожа, – вся красная, волосы лохмами свисают на лицо, – и была уверена, что Бенедикт знает, кто спутница Ричарда, и просто хочет смутить ее. И действительно, как только ее глаза появились над кромкой стола и угрюмо взглянули на него, она увидела в его взгляде, обращенном к Ричарду, выражение злорадного удовлетворения.
Ей же, когда она наконец села, досталась его слегка насмешливая улыбка, затем его глаза скользнули вниз к глубокому вырезу платья с обнаженной ложбинкой между грудями и опять поднялись вверх. Насмешливое выражение угасало, по мере того как он окидывал взглядом густую копну волос, которые девушка быстро откинула назад, и наконец полностью исчезло, когда он посмотрел на ее разгоряченное лицо, и она поняла, что до этого момента он не узнавал ее. Он думал, что Ричард ужинает с какой-то другой женщиной.
– Флинн?
Вместо улыбки у нее задергались губы.
– Здравствуйте, мистер Сэвидж. Подумать только, вы здесь.
Ее попытка изобразить радостное изумление лопнула, как мыльный пузырь. Он уставился на нее, и глаза у него из голубых стали льдисто-серыми, когда он немного откинулся назад, чтобы лучше рассмотреть гриву ее волос, ниспадавших до середины спины.
На левом виске у него внезапно забилась в нервном тике жилка, и Ванесса обреченно начала отсчитывать время до неминуемого взрыва. Она могла лишь надеяться, что от полного уничтожения у всех на глазах ее спасет лишь его неимоверное самообладание и отвращение к эмоциональным проявлениям чувств!
Сам того не подозревая, Ричард остановил тиканье этого часового механизма.
– Почему бы вам не посидеть и не выпить с нами? – весело предложил он. – Мы с Ван ждем десерт. Уверен, никто не станет возражать, если узнает, что вы наш гость. В конце концов, вы, кажется, не тот, кто может причинить какие-то неприятности.
Как бы не так, подумала Ванесса, но, к ее ужасу, предложение было спокойно принято.
– Почему бы и нет? Если только Ван не возражает, а… Ван?
Ей хотелось, чтобы он перестал ее так называть. Хватит с нее и того, что аккуратная прическа превратилась в огромную копну кудряшек.
– Почему я должна возражать? – храбро пропищала она.
– Не знаю… может быть, из-за чувства вины.
– Вины? – Почему он не сядет, если собирается остаться, а нависает над ней вот так? Рядом с Ричардом стоит свободный стул. Она не позволит ему запугать себя этой тактикой. – Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой, – бесстыдно солгала Ванесса.
