— Оно? — переспросили ребята.
— Оно, — кивнул Сеня. — Такое. Белое. Мелькнуло и растворилось в воздухе.
— Какого размера? — Герасим любил во всем точность.
— Да какого-то такого, — Сеня очертил в воздухе нечто похожее на круг.
— Круглое? — не сводили с него глаз остальные.
— Может, да, а может, и нет, — ответил Сеня. — Не знаю. Говорю же вам: оно мелькнуло и растворилось. Я ничего понять не успел. А «Цвайс» продолжал шуршать.
— Значит, это он шуршал? — широко раскрыла глаза Марго.
— Ну, — подтвердил Сеня. — Я подхожу к нему, свет из окна прямо на циферблат падает. Поэтому видно отлично. Представляете, там все до одной его стрелки крутятся как сумасшедшие. И шуршат, шуршат. Мне так жутко сделалось. И главное, я как встал перед этим «Цвайсом», так ни взгляд не могу отвести, ни двинуться. Сколько времени так прошло, не знаю. А потом вдруг в «Цвайсе» что-то как щелкнет. И он тяжело так вздохнул.
— Вздохнул? — удивились друзья.
— Ага. — И Сеня, набрав в легкие побольше воздуха, с тоскливым стоном выдохнул.
— А потом? — полюбопытствовали друзья.
— Он вздохнул, стрелки перестали вертеться и вполне нормально пошли. Будто ничего и не было.
— А ты? — спросила Марго.
— Я из ступора вышел, — отозвался Баск.
— А это белое больше не появлялось? — осведомился Герасим.
Баск покачал головой:
— Не появлялось.
— Ну а дальше чего? — полюбопытствовал Луна.
— Я по квартире на всякий пожарный прошелся. Вроде везде тихо. Но все-таки мучительницу разбудил. Она спросонья шары на меня выкатила и спрашивает: «Что, разве уже вставать пора?» Ну, я ей и объясняю: «Вообще-то, наверное, ещё не совсем пора, но у нас кто-то свет вырубил». А Валентина Аркадьевна щелк выключателем, и лампа зажглась. Я — к себе. Думаю: «Может, только у меня проводка испортилась?» Но и там все работает. Мы вместе с мучительницей всю квартиру обследовали. Тишь, гладь да божья благодать. Я совсем успокоился, лег и тут же заснул. А утром «Цвайса» пошел проверить. А он стоит.
— Ну и что? — не поняли ребята. — Он у тебя разве обычно с утра летает?
— Тупые? — заорал Сеня. — Не он стоит, а стрелки. Механизм не работает.
— А времени сколько показывало? — зачем-то понадобилось выяснить Луне.
— Половина четвертого, — сообщил Сеня.
— Исто-ория, — протянул Иван.
Остальные молчали.
— Теперь понимаете? — первым нарушил тишину Баск.
— Погоди, — жестом остановил его Луна. — Итак, что мы имеем? Ты, Сенька, проснулся. Часы били в неурочное время. Электричество вырубилось. Потом «Цвайс» шуршал и стрелки крутились. Потом вроде бы все наладилось. Но в половине четвертого механизм окончательно остановился. Какой из этого следует вывод?
