Немного погодя он отчетливо услышал сопение собак, и когда раздался первый крик петуха, Вук прошмыгнул через щель, что была дальше всего от дома.
В саду он на минутку остановился. В рассветном сумраке все казалось таинственно огромным, но как на первой охоте когда-то его влекло к Таш, так и теперь влекло к опасности.
Он пополз вдоль забора. В конюшне пофыркивало несколько лошадей, и в свинарнике храпела свинья Чав. Ей снилось, будто человек кормит ее из любви к ней.
Птичник был заперт на замок, и окно забрано решеткой. На тутовом дереве довольно высоко спали цесарки. Лисенок внимательно осмотрел двор и еще больше возненавидел егеря.
"Все у него есть, - думал он, - почему ж он преследует нас?"
Вук был еще молод, он, конечно, не знал и не мог знать, что у человека первобытный инстинкт охоты такой же древний, как у лисы.
Тут что-то белое зашевелилось возле хлева. Вук приник к земле, белое пятно приближалось. Даже с закрытыми глазами он понял уже, что к нему идет Мяу. И подумал: поймать, что ли, ее? Но не поднимет ли кошка шума? Хотя она безусловно боится лисы, но опасность порой придает ей смелости, и когти у нее тогда такие же быстрые, как танцующий в солнечном луче жук Жу с блестящей спинкой.
Лисенку повезло. Ангорская кошка Мяу, любимица егеря, мягкая, как мох, даже мяукнуть не успела, когда Вук схватил ее.
После того, как Мяу бездыханная вытянулась на земле, он повертел головой, но не уловил никаких подозрительных шорохов. Возле дома сопели сытые собаки. Лисенок презирал этих слуг, которые вместе со свободой лишились и слуха и нюха.
Прихватив Мяу он пошел прочь. Прежде чем юркнуть в щель, остановился и, опустив кошку на землю, прислушался, - ведь за оградой его могла подстерегать опасность. Но на Вука веяло легким ветерком и молчанием, которые ясно говорили, что все в порядке.
- Дурачье, - пробормотал он, торжествующе оглядываясь, - я прихожу сюда, когда хочу!
Он собирался уже уйти, как вдруг в углу сада сверкнули два зеленых огонька, пара внимательных неподвижных глаз.
Вук вздрогнул и почти слился с землей. В углу за решеткой горели яркие лисьи глаза. Он не знал, что делать. Медлить было нельзя, но он не мог пошевельнуться, пригвожденный к месту этим горящим взглядом.
Вук хорошо разглядел железную решетку и сразу понял, что на него смотрит лиса-пленница, запертая человеком в клетку, а когда наступят холода, Гладкокожий убьет ее и вырядится в лисью шкуру.
