- Какую Таш? Где она? - разозлилась Карак, решив, что зто детские фантазии.
- Над водой что-то прогремело, - с восторгом объяснил Вук, - и Таш упала возле меня. Я даже сейчас чувствую, там ею пахнет. - И влажный лисий нос точно указал направление.
Карак тоже принюхалась, но ничего не учуяла в неподвижном воздухе.
- Черт знает, что ты чувствуешь! - ворчала Карак. - У меня нос тоже не деревянный...
- Но я чувствую, - настаивал на своем страшно голодный лисенок. - И покажу.
- Ну, покажи, - вышла из терпения Карак. - Но если там Таш уже нет, то я выдеру тебя, предупреждаю заранее.
Вук усердно перебирал ножками, шелестя сухими камышами, а Карак не спеша шла за ним. Вскоре она подняла голову. Налетевший ветерок принес запах утки. Покачав головой, она подумала:
- Кровь старого Кага! Еще не видно малыша в молодой травке, а такой нюх. Карак, старая лиса, ты приобрела клад, так береги его.
- Постой, сынок, - сказала она погодя. - Ведь еще на вершине холма почуяла я запах Таш, но хотела тебя проверить. Вижу, нюх у тебя будет хороший. А теперь пропусти меня вперед. Вдруг она от тебя улетит.
Но утка не могла улететь. Она уже испустила дух. Дробь, как видно, попала ей не только в крыло. Она была еще тепленькая.
Карак тоже была голодна, но не забыла о Вуке, - дала ему большие куски и только дивилась аппетиту лисенка.
Лягушки звонко распевали, над озером с шумом носились летучие мыши, звезды смотрели в озеро, и в самой глубине вод отражались их яркие лики.
От утки остались одни перья, и Вук удовлетворенно облизывал уголки рта. Он привык к запаху Карак и, поскольку был сыт, считал ее старой знакомой.
- А теперь пойдем, - сказала лиса, потягиваясь. - Ты хотел есть, я накормила тебя. Надо идти, ведь я живу далеко; и у меня есть еще и другие дела.
Вук своими маленькими ножками делал пять шагов, пока Карак один. Старая лисица пошла помедленней и спросила его:
- Ты не устал? Мы можем отдохнуть.
- Нет, не устал, - сопя ответил лисенок, - но все-таки отдохнуть неплохо. - И он растянулся на склоне холма, по которому они поднимались; на их пути то здесь, то там торчали головы белых камней, сверкающих в лунном свете.
Подъем становился все круче, каменистей, высокие деревья сменялись низкорослыми, и приходилось огибать большие кусты ежевики и встречающиеся иногда раскидистые кусты можжевельника.
- "Так" Вуку идти трудно, - пыхтя пожаловался он.
