Единственный свободный путь — вдоль фронтов враждебных сторон. Это не меньше километра топать под прицелом и у тех, и других. Даже если успеем до начала битвы, у меня смутное подозрение, что и тем и другим не слишком понравится, что какие-то ротозеи разгуливают перед боевыми порядками. Значит, придется бегать наперегонки со стрелами… Мне-то что, я — дайвер, а вот остальным…
Падла хмурится, нервно поправляя очки:
— Видимо, придется идти сдаваться. Они вот-вот двинут легкую пехоту и тогда выбраться из мясорубки будет намного труднее.
— К тем… или к этим?
— Лучше к римлянам. Про них я хоть что-то знаю, — бормочет Череп.
— Пошли, — не тратя времени, командует бородач. Встаем и, стараясь не делать резких движений, под пристальными взглядами римских лучников приближаемся к первым шеренгам боевого построения легионов.
— Стоять! — свирепо ревет какой-то коренастый центурион. — Вы что, латинского языка не понимаете?! Я сказал, стоять, придурки! Или мои ребята сделают из вас гусей на вертеле!
— Да стоим, стоим, — цедит сквозь зубы Жирдяй. — Надо же, оказывается, в Древнем Риме тоже были прапорщики…
— Вы кто такие?
— Простые римские крестьяне, — бесхитростно улыбается Падла. — Волею богов, застигнутые в районе боевых действий.
— И чем же вы занимались в такое время? — с подозрением таращится на нас центурион.
— Чем, чем… — шепчет бородач. — Откуда я знаю чем? — Он с надеждой оглядывается на Черепа. Но тот безмолвен.
— Стеклотару собирали, — выпаливает Дос. Уж лучше бы он молчал!
Римлянин хмурится и рука его выразительно постукивает по рукоятке висящего на перевязи меча.
— А сдается мне, что вы — пунические лазутчики!
Падла ненатурально смеется:
— Ну что вы… Как можно. Вы не проводите нас к начальству?
— Сперва, если вы действительно римские граждане, отвечайте: через сколько лет после освобождения Рима доблестный Камилл разбил при Аниене подлые галльские банды?
Опять старая шарманка! И какие они тут все недоверчивые. В конце концов, что странного, если измученные гнетом рабовладельцев крестьяне решили немного поискать стеклотары… в чистом поле.
Все наши взгляды устремлены на Черепа. Он как раз делает странные движения руками, будто листает книгу. Похоже, вышел из глубины и пытается найти ответ в учебниках. Только это у него не очень получается.
— Нет здесь никакой Аниены! — тихонько шепчет он Падле.
Пауза явно затягивается. Центурион лениво почесывает подбородок и берется за рукоять гладиуса. В какой-то книжке я читал, что сталь у римлян была не очень и, скажем, против приличных средневековых панцирей римские мечи были бы просто бесполезны. Хотя, конечно, рубить безоружного можно даже таким дрянным мечом из дрянной стали…
