— Сехотепибре, чья божественная плоть соединилась с тем, кто ее сотворил! — почти выкрикивает Череп в тот момент, когда Синухет уже готов отдать команду лучникам. Ух ты, наш громила продолжает меня удивлять!
Слуга царя бледнеет:
— Как ты осмелился!.. Владыка Египта — жив, да продлит Амон его дни!
— Увы, Небо похитило его, — разводит руками Череп. — А мы посланы, чтобы предупредить тебя, достопочтенный. Старший сын царя, Сенусерт, уже возвращается в столицу.
— О боги! — стонет египтянин, обессиленно опускаясь на камень.
— Да не расстраивайтесь вы так, уважаемый, — успокаивает его Падла. — Сделают мумию из вашего любимого фараона. И все как-нибудь наладится.
— Да из меня из самого сделают мумию! — хныкает Синухет. — Опять в столице начнутся крутые разборки. Конечно же, Ментухетеп забил «стрелку» Сенусерту. Да-а, теперь уж придется ответить за «базар»… Думаете, он забыл все его «наезды»? Гераклеопольская братва шутить не любит.
— А если еще и «люберецкие» пожалуют… — сочувственно качает головой Дос.
— Кто такие «люберецкие»? — вздрагивает египтянин. — Это из Восточной Дельты?
— Ну да… Приблизительно оттуда.
— А Сенусерт-то наш, конкретный кидалово, — стонет Синухет, обхватив голову руками. — Сдаст он меня им, клянусь Амоном сдаст!
— Знаете что, уважаемый, — задумчиво вздыхает Череп. — Я бы на вашем месте дернул бы отсюда на Восток, скажем, куда-нибудь в страну Ретену…
— А почему бы не сразу на Камчатку? — тихонько бормочет Дос и, перехватив свирепый взгляд Падлы, торопливо отворачивается, пряча ухмылку.
К счастью, египтянин не обращает внимания на его слова. Лицо Синухета светлеет:
— В Ретену, конечно, в Ретену! Заныкаться в какую-нибудь тамошнюю дыру, пока не уляжется заваруха! Это мысль!
Слуга царя вскакивает и быстро начинает отдавать распоряжения.
Караванщики торопливо наполняют бурдюки водой. Один, вместе с ослом в придачу, оставляют в наше распоряжение. И скоро, несмотря на кислые физиономии солдат, караван покидает оазис.
На прощание Синухет машет рукой:
— Да хранит вас Амон, в натуре!
Жирдяй, стоявший в сторонке во время всей беседы, вдруг вопит со слезой в голосе:
— Береги себя, братан! — и лезет обниматься к египтянину. Слегка потрясенному Синухету едва удается его от себя оторвать.
Слуга царя поспешно догоняет караван. И когда вместе с последним воином древнеегипетский вельможа скрывается за скалой, я замечаю:
— Ну и лексикон у него, однако…
— Я же говорил — незаконченный уровень, — кивает Падла. — Вот программисты и упражняются кто во что горазд. Посетителей-то сюда все равно не пускают…
