— «Леонид! — вслух читал Шурка. — Не слушай бабу тчк Имей свою голову на плечах тчк Целую Дибенко».
— Я его, гада, так поцелую, что он меня на всю жизнь запомнит!
— Странно, странно, — забормотал Маньяк. — Как же он тебя вычислил?
— По размеру галош, — буркнул я со злостью. — Не важно как… Важно, зачем он об этом сообщил? Пытается, гад, взять на испуг! Думает, мы все отменим и забьемся в щели, как тараканы! Нет уж, дудки! Сегодня или никогда!
— Леня, — с подозрением посмотрел на меня Маньяк. — А у тебя что, действительно дип-склероз?…
— Вранье, — отмахнулся я небрежно. — Происки врагов…
— Да? — с какой-то странной интонацией проговорил Шурка. — А тогда какого хрена ты разгуливал по улице в виртуальном комбинезоне?
Блин, про комбинезон я совсем забыл! Теперь понятно, почему прохожие как-то странно на меня смотрели… Хорошо хоть шлем снял!
Я пожал плечами:
— Так теплее.
— Понятно, — кивнул Маньяк, отводя глаза.
Эх, Вика, Вика, кто тебя за язык тянул!..
После обеда предстоящие перспективы не казались нам с Шуркой такими уж мрачными. Дибенко своей наглостью сам нарвался на неприятность. Одно дело — вылавливать нас по одиночке, исподтишка. Теперь мы — вместе, и в запасе у нас найдется пара-другая трюков…
В качестве аутотренинга перед предстоящей экспедицией я вымыл посуду и аккуратно выложил тарелочки в тарелкосушителе. Вечером Вика будет приятно удивлена.
Пора! Мы с Маньяком заняли боевые посты, натянули шлемы и…
— Леня! Тебе письма! — немедленно отозвался оживший компьютер.
Я заглянул в почтовый ящик и обнаружил там точные копии обеих телеграмм: «Не пей из лужицы — козленочком станешь!» «Пей, если ты мужик!» Какая всеобщая трогательная забота о моей персоне… Только ведь я не Иванушка, и уж тем более не Иванушка-дурачок. Я сам пишу свои сказки! И сегодня, думаю, у меня должна получиться вполне назидательная история… Надеюсь, что со счастливым концом!
deep.
Ввод…
Когда мы с Шуркой появляемся на площади Диггеров, Падла уже там — в неизменной ушанке и семейных трусах по колено. Правда, расцветка трусов изменилась: вместо веселенького узора — строгий уставной черный цвет. Чувствуется, что человек серьезно относится к предстоящей операции.
Весело киваем друг другу и я не удерживаюсь, наконец, задаю вопрос, который давно вертится у меня на языке:
— И не жарко тебе в ушанке?
— Не-а, — добродушно качает головой бородач. — Наоборот, прохладно. Она у меня с «кулером».
Я переглядываюсь с Маньяком. Шурка кусает губы, чтобы не рассмеяться.
