Махнув на прощание рукой, сержант во главе своего отряда выехал из расщелины. Джеймс взобрался на вершину завала и оттуда посмотрел на оставшегося кешианского разведчика.
- Что ты видишь?
- Много людей, - рассмотрев следы, ответил следопыт. - Драка. Вот здесь убийство. - Он показал на темное пятно на сухой земле.
- Убийство! - воскликнул Локлир. - Ты уверен?
- Это кровь, господин мой, - ответил следопыт. - Ничего в этом необычного нет - ведь была драка. Другое дело, что лужа довольно большая, и, судя по следам, раненый не двигался и не шевелился. Скорее всего, ему перерезали горло. - Он указал на две едва заметные бороздки, которые вели от пятна крови к каменному завалу. - Два каблука - это кого-то тащили к склону, на который потом обвалили скалу. Один из них забрался вот сюда. - Он вскарабкался вверх по склону туда, где стояла его лошадь. - Они отправились на юг, к оазису Сломанных Пальм.
- Откуда ты знаешь? - спросил Локлир.
- Больше им некуда ехать, - улыбнулся следопыт, - они направились прямо в пустыню, а без вьючных лошадей они не могут добраться до Дурбина напрямую.
- Дурбин! - чуть не плюнул Эрланд. - Эта крысиная дыра. Почему они решили рискнуть и идти через пустыню?
- Потому что это надежное укрытие для любого головореза и пирата, промышляющего в Горьком море или на его берегах, - ответил Джеймс.
- И самый большой рынок рабов в Империи, - прибавил следопыт. - В центре Империи рабов очень много, но в этих краях их найти непросто. Только в Кеше и Квеге есть открытые рынки рабов. Ни в Вольных городах, ни в Королевстве работорговли нет.
- Не понимаю, - произнес Эрланд.
Джеймс развернул лошадь туда, куда указал разведчик.
- Если только двое гвардейцев или, - поспешно добавил он, - один из гвардейцев и Боуррик остались в живых, их можно весьма выгодно продать. В Империи они получили бы в три раза меньше, чем в Дурбине, а главарю надо ублажить злую и жадную банду... - говорил Джеймс со знанием дела.
- Почему бы Боуррику просто не сказать им, кто он такой? - спросил Эрланд. - За него можно получить очень хороший выкуп, гораздо больше, чем за любого раба.
Джеймс задумчиво посмотрел на солнце, уже клонящееся к закату.
- Если Боуррик жив, - сказал он, - я бы ожидал послания от бандитов - что-нибудь о том, что он жив, нам не стоит его искать, а требования о выкупе будут скоро предъявлены. Вот что я бы сделал. Я бы прежде всего избавился от солдат, наступающих мне на пятки.
- Эти бандиты могут оказаться не так сообразительны, как вы, господин мой, - отважился заметить кешианский разведчик. - Ваш принц, если он жив, мог решить, что безопаснее будет не открывать разбойникам правду, а то они могут перерезать ему глотку да и скрыться в пустыне. Может быть, он без сознания и не успел им ничего рассказать. Могут быть и другие вероятности, господин мой.
