- Что со мной было?
- Твои мысли испугали меня. А я, как ты понял, могу себя защитить.
Джеймс поднял руку ко лбу.
- Да, - только и мог он сказать.
Протянув руку, она коснулась его щеки.
- Прости меня. Я не со зла. Я могу очень повредить человеку. Талант может быть использован и во вред.
Прикосновение ее руки и волновало, и успокаивало Джеймса. Трепет, зародившийся в груди, отозвался в паху. Он тихо спросил:
- Кто ты?
Она улыбнулась.
- Я Гамина. Дочь Пага и Кейталы. - Потянувшись к нему, она нежно поцеловала его в губы. - Я - та, которую ты искал, ты - тот, кого ждала я.
Джеймс впервые почувствовал себя маленьким, беспомощным ребенком.
- Я боюсь, - прошептал он.
- Не бойся, - прошептала она в ответ. Крепко обняв Джеймса, она мысленно обратилась к нему: "Я оглушила тебя, и ты упал в воду. Ты бы захлебнулся, если бы я не вытащила тебя. Твои мысли были открыты мне так же, как тебе - мои. Если бы ты обладал моим даром, то знал бы обо мне все, как я знаю о тебе, Джимми".
- Но как... - Джимми не узнал свой голос. Она села, утерла соленые слезы на его щеках и, притянув его, как ребенка, к груди, стала гладить его по голове.
- Ты никогда больше не будешь одинок.
Боуррик и Эрланд сидели рядом, наслаждаясь завтраком, состоявшим из немалого количества блюд. Помимо яств кухни Королевства, перед ними стояло немало кешианских деликатесов. Вместе с гостями завтракала семья Пага, а также Кулган и Мичем. Рядом с Кейталой и Локлиром оставались свободные места.
- Кузен Паг, сколько человек сейчас здесь живет? - спросил Эрланд.
- На этот вопрос лучше ответит Кейтала, - сказал Паг, улыбнувшись жене.
- Здесь и на берегу всего насчитывается около тысячи наших семей, - ответила Кейтала. - На острове... - Она вдруг замолчала. Все повернулись к ней.
В дальнем конце зала отворилась дверь, и вошел Джеймс, он сопровождал молодую женщину в платье цвета лаванды.
Девушка подбежала к Пагу и поцеловала его в щеку. Потом она посмотрела на Кейталу, словно говорила ей что-то, хотя не прозвучало ни слова. На глазах Кейталы выступили слезы; она улыбнулась. Паг повернулся к Джеймсу, ожидая, что он скажет.
- Джеймс... - произнес Локлир.
Джеймс откашлялся и, как школьник, отвечающий урок, начал:
- Милорд Паг, я имею честь просить позволения... просить руки вашей дочери...
Боуррик и Эрланд с недоумением переглянулись, а потом уставились на Локлира. Тот, бывший другом Джеймса с того самого момента, когда оба они появились во дворце, был изумлен не меньше братьев.
