Рассказ прервал подошедший штурман эскадрильи Федор Николаевич Аглотков.
— Минаков со штурманом — к командиру полка!
— Посадил? — успел я спросить у Новикова, пока Прилуцкий укладывал в планшет карту.
— Посадить-то посадил. Даже не загорелась, а только… Инженер прибыл, осмотрел — ремонту не подлежит. Как же так, спрашиваю, ведь долетела! "Это, говорит, — она уже после смерти летела. Как убитый боец продолжает бежать…"
На командном пункте собралось семь экипажей.
— Днем вылетов не будет, — объявил майор Буркин. — Поступила задача поставить мины в районе Сулины и в Сулинском гирле. Время взлета первой машины — девятнадцать ноль-ноль, последующих — с пятиминутным интервалом. Очередность…
Не удалось в этот раз посмотреть топмачтовиков в работе.
В назначенное время первым взлетел сам Буркин. За ним Федор Федоров, я, Жестков, Дурновцев, Алфимов, Дарьин.
Через час земля скрылась облаками. Прилуцкий доложил: пересекаем береговую черту. Предлагаю снизиться. Через несколько минут выныриваем из облачного плена. Под нами море. Наступают сумерки, но горизонт еще просматривается.
— Впереди мощный грозовой фронт! — первым замечает Николай. — Что будем делать, командир?
До района постановок тридцать минут. Обходить грозу стороной, значит, потерять драгоценное время. Да и запас горючего строго рассчитан.
— Будем пробиваться, согласен?
Штурман молчит.
Погода портится с каждой минутой, все ниже опускаются облака. В них посверкивает, но пока не очень. Правда, темнота еще не наступила.
Больше спускаться некуда, иду напрямик. Выбираю, где посветлее, где меньше сверкает. Начинается болтанка, но пока терпимая.
Вскоре окунаемся в сплошную облачность. В кабине становится темнее и будто холоднее. То тут, то там вспыхивают молнии, багрово озаряя кисельную тьму…
— Держись, Вася! Влипли…
Не сразу узнаю голос Прилуцкого. Что с ним? Тьма вокруг раскаляется, как неон, штурвал вырывается из рук. Машину бросает в сторону, обратно, потом рывок вверх, в бездну бушующих воздушных потоков. Тяжелый, до предела нагруженный самолет кажется перышком, щепкой, бумажкой…
— Развалимся, командир!..
Кое-как снижаюсь. Постепенно облака редеют, болтанка прекращается.
— Уф-ф! Штурман, сколько времени пробыли в этом аду?
— Пять минут!
Сверяю свои часы с бортовыми — точно.
— Но ведь пробились?
Пробились. Подходим к району постановок… Впереди темной полоской вырисовывается берег.
— Влево шесть градусов, — уже бодрым голосом корректирует курс Прилуцкий.
