Райко вышел на крыльцо — от запаха старой пыли першило в горле. Кто жил в этом доме раньше? Соседи слышали крик — но только утром решились выйти и посмотреть, что там творится.
Хэйан. Тайра-но мияко. Девятивратный град. Столица мира и покоя. Райко огляделся — до чего же гнусное место этот Пятый Западный Квартал! Слева от дома — пустырь, справа — еще одна руина, напротив — усадьба еще жилая, но ее хозяйка еле сводит концы с концами, и дом скоро придет в такой же плачевный вид. Самое место оборотням и неупокоенным духам селиться. Впервые Райко пожалел, что никогда не уделял внимания колдовству и нечисти. Впору поверить, что в столице бесчинствует демон.
Но самым неприятным в деле было, как ни странно, даже не это. Самым неприятным была необходимость в ближайшее время поговорить хотя бы кратко с господином тюнагоном — который вряд ли соизволит снизойти к скромному чиновнику шестого ранга, пусть и высшего разряда. Только бы убитая не оказалась тайной дочерью господина Канэиэ. Господин тюнагон не отличался кротким нравом, и Райко не хотел даже гадать, чего он может наделать в припадке родительской скорби. Например, сослать некоего начальника городской стражи куда-нибудь на Цукуси,[16] если не дальше. Райко оглянулся на трех своих вассалов, почтительно ожидающих дальнейших указаний.
— Цуна, ты бы поехал со мной на Цукуси? — спросил он.
— Зачем на Цукуси? — удивился Цуна.
Райко усмехнулся. Простая, но верная душа. Ему только в этом году сравнялось четырнадцать — но он вел себя с Райко так, словно был на десять лет старше, а не на шесть — младше.
— Если бы меня сослали туда, а отец приказал тебе остаться при нем — что бы ты выбрал, Цуна?
— Я бы покорнейше просил вашего батюшку отпустить и меня.
— А если бы он не отпустил?
— Да зачем бы я ему понадобился?
Славный Цуна…
— Я бы поехал с вами, — сказал Кинтоки. — А ежели бы господин Тада-Мандзю[17] пожелал меня оставить при себе, ему пришлось бы искать цепь покрепче, чтобы меня приковать.
— Не больно-то ты ему нужен, — поддел Урабэ.
В отдалении застучали копыта: догото-догото! Садамицу — никто другой не погнал бы коня вскачь по улице среди бела дня. И, конечно, не удержится, чтобы через ограду не махнуть.
Не удержался.
— В доме господина Канэиэ пропала служанка Митико! — самурай начал говорить еще в седле, а закончил — спешившись и совершив поклон. Уж таков был Садамицу.
— Уехала вчера днем навестить мать — и не вернулась. Сейчас пришлют кого-то опознать и забрать тело. Господин тюнагон изволит пребывать в Дайдайри.
