— Сова, — спокойно сказал Цуна. Кинтоки ругался, вытряхивая из волос мусор.
…Да, вряд ли он здесь дождался бы сливовых хаси — даже если бы пришел скоротать дождь, а не вытропить убийцу по кровавому следу. Дом был не просто запущен — заброшен. Несчастная не жила здесь в окружении постаревших служанок и сов. Её принесли сюда убивать.
Девушка лежала в дальних покоях. Ароматные шелка раскинулись по полу, как и черные волосы — на восемь сяку[14] во все стороны. Найти ее было легко — по следу в пыли и проломленным бамбуковым занавесям. Тот, кто тащил ее во внутренние комнаты, не тратил времени. Почему тогда на улице не убил? Почему чуть ли не полквартала волок и в дом занес? Почему до внутренних покоев дотащил?
Она была похожа на куклу. Только голова этой куклы еле держалась на разорванной шее. И крови не было. Куклу взяли поиграть, разорвали и бросили. Райко присел и разжал кулачок убитой. Подцепил с мягкой ладошки несколько длинных, странно светлых волосков.
— Господину надлежит удаляться от скверны, — тихо сказал сзади Цуна. За его спиной сопели двое стражников-простолюдинов. Можно — нет, должно было — поручить тело им. Райко даже подумал об этом. Ему хотелось сделать что-то для девушки, чей скорбный дух, казалось, еще не покинул этого места…
— Позовите монаха, — сказал он стражникам. — Лучше всего — преподобного Гёсо из храма на перекрестке Четвертой и Западной Хорикава. Скажите — за мой счет.
Стражник, на которого Райко посмотрел при этом, тут же поклонился и вышел. Райко опять пригнулся, разглядывая тело — и понял, откуда запах сливы: рукава мертвой были пропитаны сливовым ароматом. Райко придал телу благопристойную позу, лицо шарфом прикрыл. Все, что нужно, он уже разглядел.
— Опять господин тюнагон?[15] — спросил от дверей Садамицу.
А ведь он даже не посмотрел на отвороты верхнего платья девушки, где и в самом деле красовался личный герб господина тюнагона Фудзивара-но Канэиэ.
— Что ж, — Райко поднялся с колен, сбил пыль с одежды. — Значит, скоро узнаем, кем она была.
На свету волосы оказались рыжеватыми. Странно, вроде бы человеческие, а цвет какой-то собачий…
— Садамицу, поезжай в усадьбу господина Канэиэ.
Тот молча поклонился и отправился выполнять.
Сломанная одним ударом воловья шея — это ж какую силищу надо иметь? А вот и погонщик, которым проломили глинобитную стену. Видать, бросили от самой повозки и метнули сюда. И тоже крови нет почти, от удара умер.
Девица из усадьбы Хигаси Сандзё. Третья. Первая, дочь старшего конюшего, пропала без вести, вторая — прислужница первой супруги тюнагона — была найдена чуть ли не у самых ворот усадьбы. На улице, прямо в повозке. Разорванное горло, обескровленное тело — как здесь. Слуга убит страшным ударом по голове — лицо просто вмяли в череп. Быка взяли за рога и свернули ему шею. Быстро, нагло, в сотне шагов от караула на мосту через Хигаси Хорикава. И вот теперь — третья. Почему же на этот раз убийца с погонщиком расправился на улице — а жертву затащил в дом? Может, и первая девица лежит сейчас где-нибудь в такой же развалине — пища для лисиц и крыс? Послать людей обыскивать все заброшенные дома? К западу от Ниси Хорикава их сотни. Впрочем, от обыска, даже бесплодного, вреда не будет.
