Амарто медленно прохаживался между рядами, заглядывая в листки с выполненными заданиями, делая замечания и короткие подсказки. Его взгляд при этом был рассеянным, мимолетным и ничего не выражающим. Он всего на несколько секунд останавливался возле очередного стола, машинально делал устные поправки и сразу же шел дальше.
Но возле парты, за которой сидела молодая девушка с длинными золотистыми волосами, рассыпанными густой волной по ее худеньким плечам, он задержался надолго, находя все новые предлоги для пространных объяснений. Эта золотая россыпь вызывала перед его мысленным взором образ Элизабет, ее голубые глаза, ее счастливую улыбку, тонкий запах ее духов и нежность рук, страстно обнимавших его за шею. Амарто неотрывно смотрел на кудрявые волосы девушки, при этом детально объясняя суть допущенных ею ошибок. Девушка подняла на него немного удивленный и недоуменный взгляд, как бы спрашивая о причине столь пристального внимания к ее контрольной работе. Но Амарто его не замечал, перед его глазами было лицо Элизабет…
Он чувствовал, что может стоять так бесконечно, что может найти тысячи разнообразных причин и поводов для того, чтобы сделать эти объяснения как можно более долгими, только бы видеть перед собой эти золотые волосы, только бы представлять себе любимый образ… Но просьба о помощи, с которой обратился к нему долговязый студент с взлохмаченными от напрасных стараний волосами, заставила его с сожалением перейти к другой парте. Напоследок Амарто все же взглянул на фамилию этой девушки, чтобы, несмотря на ошибки, допущенные ею в работе, поставить ей самый высокий балл. За эти солнечные пряди, которые помогли ему принять единственно верное на сегодняшний день решение.
Элизабет, не отрывая взгляда от глянцевой страницы журнала, который держал в руках пожилой мужчина в массивных очках в роговой оправе, подала сок сидевшему рядом с ним белобрысому мальчику, вероятно, его внуку, и, словно зачарованная, склонилась над журналом, внимательно разглядывая изображенную на его странице репродукцию картины. Это была та самая картина, которая висела в ее номере в отеле Лиссабона. Элизабет хватило одного лишь взгляда на кружащиеся в танце пары, чтобы вспомнить каждую минуту тех двух дней, проведенных с Амарто. Перед ее мысленным взором сразу же всплыла затененная лесная чаща… и губы Амарто, вместе с солнечными лучами, пробивающимися сквозь листву деревьев, ласкающие ее тело.
