– Как раз за это, божий человек, я и радею, – сказал Добрыня. – Будем уповать, что успех наш не за горами… А сейчас пора в путь-дороженьку собираться. Что-то засиделись мы здесь. И к тому же зазря…
Хотя и говорят, что степь, как море, шляхов не кажет, но опытный глаз всегда отличит нетронутую траву от той, которую спозаранку помяли-потоптали копыта горячих коней. Особенно это заметно осенью, когда степное былье подсыхает на корню, теряя прежнюю гибкость и силу.
Именно по такому следу, издревле именуемому «сакмой», и двигалось сейчас киевское посольство.
Довольно скоро они достигли одинокого печенега, согбенного под тяжестью сбруи, снятой с павшего коня. К молодецкой ватаге, напоровшейся утром на богатырей, он, судя по всему, никакого отношения не имел – и одет был несколько иначе, и годами сильно отличался, и вообще больше походил на пастуха, нежели на воина.
Завидев настигавших его чужеземцев, печенег остановился. Убегать в его положении было бессмысленно. Отбиваться – еще бессмысленней. Оставалось положиться на милость судьбы и угодливо улыбаться.
– Ты кто? – тесня его конем, осведомился Добрыня (по-печенежски, естественно).
– Темекей, – ответил пеший степняк, что в дословном переводе означало «падаль».
– Кто же тебя таким дурным имечком наградил?
– Родной отец. Только это имя хорошее. Ребенка с таким именем злые духи не украдут.
– Кто хан твой?
– Аргыш.
Это переводилось примерно так: «Собачье ухо». Очередная страшилка для злых духов.
– А кто хан Аргыша?
– Ильдей.
Имя, упомянутое на сей раз, было древнее, родовое, утратившее свой конкретный смысл. Отец нынешнего Ильдея тоже звался Ильдеем, как дед и прадед.
– Зачем вы к Днепру идете?
– Засуха поразила наши кочевья, – смиренно ответил печенег. – Стада траву ищут. Мы за стадами идем.
– Стада, стало быть, пасете. Да ведь пастухи одним арканом обходятся. А при тебе и лук, и сабля.
– Места чужие, места опасные…
– Знаешь, что мы сейчас с тобой можем сделать?
– Если бы хотели, давно сделали, – ответил печенег вполне рассудительно. – Знать, нужен я вам для чего-то.
– Угадал, косоглазый. Мы послы от киевского князя Владимира. Проводи нас к своему хану. Только не к Аргышу, а к Ильдею. Жизнь свою сохранишь, а вдобавок горсть золота получишь.
– Отведу, – охотно согласился печенег. – Нам все равно по пути. За жизнь благодарствую, а вот с золотом вы меня морочите.
– С чего ты взял? – удивился Добрыня.
– Всем известно, что ваш князь Владимир казну растерял и без единой монетки остался.
