Казначеев начал мягко его успокаивать:
— Ты не бойся, мальчик. Сыграй мне еще что-нибудь. Ласковое обращение и доброе лицо незнакомца рассеяли смущение и робость юного скрипача, и он заиграл новый, на этот раз грустный, щемящий мотив. Казначеев недавно слышал этот напев в гостях у одного знакомого армянина. Его поразило, как тонко и верно маленький виртуоз передал на скрипке все особенности восточной мелодии.
— У тебя счастливый слух, — еще раз похвалил градоначальник. — Как тебя зовут?
— Ованес, — тихо ответил мальчик.
— Ты армянин? Ованес по-русски будет Иван, Ваня?
— Да, меня многие зовут Ваней.
— А как фамилия твоего отца и чем он промышляет?
— Гайвазовский, — отвечал мальчик. — Батюшка ходит по тяжебным делам и пишет прошения на базаре.
Казначеев еще раз ласково кивнул мальчугану и уехал. Отъезжая, он несколько раз повторил про себя: «Ваня Гайвазовский».
Через несколько дней во время обычной утренней прогулки Казначеев незаметно для себя очутился в лабиринте узких переулков за Арабатской улицей.
Ему нравился этот тихий уголок в ранние часы. Казалось, солнце здесь по-особому освещало беленные известью заборы и выщербленные временем каменные плиты узких тротуаров.
От этой белизны, прозрачности воздуха и голубого сентябрьского неба все кругом имело праздничный вид, и в сорок лет к Казначееву возвращалось отроческое восприятие жизни. Ему припомнилось то время, когда, бывало, он, подросток, с восторгом открывал все новые и новые живописные уголки в их обширном рязанском поместье.
Погруженный в приятные воспоминания, Казначеев переходил из переулка в переулок, не встречая нигде прохожих. Трудно было поверить, что за этими высокими каменными заборами живут люди.
Казначееву было невдомек, что за ним следят почти из каждого двора и что обыватели предпочитают отсиживаться в своих домах, пока городничий совершает прогулку.
Хотя он уже успел прослыть добрым и справедливым человеком, но обыватели рассуждали по-своему: спокойнее, мол, все же не попадаться на глаза градоначальнику. Не дай бог, еще заметит какую-нибудь неисправность в заборе или на улице, тогда отвечай за нарушение устава городского благочиния.
Казначеев уже решил повернуть назад, как вдруг его внимание привлек длинный забор, на котором углем были нарисованы какие-то фигуры.
Подойдя поближе, он рассмотрел, что это изображения солдат в полной воинской амуниции.
Хотя городничий и славился своей добротой, но многие знали за ним способность неожиданно сильно вспылить. Так случилось и на этот раз.
