Никто не спорил, и Нетопырь не стал. Арши редко выясняют, кто старше и сильнее, драками – драки нужны им совсем для другого. Ступенька, на которую нужно встать, всегда чувствуется после нескольких часов общения – без выяснений, просто чувствуется, ее определяет инстинкт. Клык мельком подумал, что в этом и состоит главное отличие армии аршей от армии людей – вожака аршей никогда никто не назначает, нет никакой грызни за власть – в какой-то момент вожак определяется сам собой. Это не почетно и не трагично, просто вдруг выясняется, что отвечаешь ты.
Это Клык уже проходил.
Люди были готовы к стрелам, вот что Клык понял сразу.
Люди выслушали беглецов и сделали правильные выводы. Они иногда неплохо соображали, если дело касалось войны, надо было отдать им должное. Увидев примкнутые к седлам щиты из дубленой воловьей кожи, Клык понял, что люди готовы к стрелам. И еще он понял, что надо будет драться на мосту.
А по мосту пройдут три лошади в ряд. Горная честь… Это был чересчур широкий мост. Клык предпочел бы, чтобы одна лошадь еле протискивалась между перил. Тогда можно бы принимать бой хоть с целой армией – для стрел слишком близко, а для рукопашной дико неудобно, нападающие будут толкаться и мешать друг другу, в конце концов все будет завалено трупами, раненых начнут сталкивать в пропасть – и развернутся, как миленькие, когда поймут, что застряли окончательно и бесповоротно. Но – широкий мост, вот что…
– Нетопырь, – сказал Клык, следя за подходящими силами врага, – скажи ребятам, пусть кроме людей стреляют по лошадям. По животу, по ногам. Колючки для копыт перед мостом разбросали?
– Еще перед рассветом, – Нетопырь свирепо усмехнулся. – Ну и понаблюдаем же танцы, дружище!
– И сами станцуем, – сказал Клык. – Будет бойня. Ты видишь, сколько их? Хорошая будет драка. Ты приготовься, Нетопырь.
Нетопырь кивнул. Его стрелки лежали на горном склоне, прижимаясь к нагревшимся и действительно теплым камням родных гор, прицеливаясь и выжидая. Команда Клыка вместе с парой десятков здешних бойцов сидела и лежала в зарослях кустарника, обнажив ятаганы и нервно принюхиваясь. Пока пахло лошадиным потом и пылью, а не кровью.
Первая кровь, впрочем, пролилась не от стрел. Лошади авангарда попали на колючки. Четыре кованых шипа, расположенные, чтобы одно острие неизменно и жестко смотрело вверх, как бы колючка не легла, преградили путь кавалерии лучше, чем любая каменная стена. Первый же конь, вбивший колючку в копыто, так, что треснуло не только само копыто, но и кость над ним, взвился и пронзительно закричал, сбрасывая со спины всадника. Строй сломался. Через миг закричала вторая лошадь и сразу за ней – человек, выбитый из седла и упавший под копыта.
