– Но больше всех-превсех на свете я ненавижу эту тупоголовую груду жира и дряблых мышц, этого трусливого самозванца, неизвестно каким образом втёршегося ко мне в доверие, это чудовищное порождение пьяного сверчка и сбрендившей на белене коровы, этот упрёк гинекологии, тупиковую ветвь развития, именуемую ааргхом! Я бы мог говорить о нём долго, но… Давайте я лучше просто придавлю его одним пальцем!
Огромный, как гора, Эшли вдруг замахнулся на меня и больно ударил по щеке. Я даже едва не заплакал, но быстро рассердился. Помню, что успел поймать его за ногу (хотя он вырывался как сумасшедший), после чего ещё сгрести в охапку то ли четырнадцать, то ли шестнадцать дерущихся гномов и как-то горлом издать совершенно незнакомый мне, боевой клич:
– Гр-р-р!!!
А потом берёзовый листик стукнул меня в висок, и тьма наступила так резко, словно дверь в мир живых была кем-то безжалостно захлопнута. В самой темноте ничего не происходило. Это как раз я помню совершенно отчётливо, потому что спал. Причём почти без снов. То есть был один коротенький и невнятный о том, что меня куда-то волокут, но очень недалеко и урывками. А других снов не было. Проснулся оттого, что холодная жидкость расплавленным железом обожгла мне горло и словно вулканическая лава, раздирая всё на своём пути, пробежала трусцой по моему пищеводу. Я резко сел…
– Всё в порядке, ааргх? – Рядом со мной стоял бледный и совершенно измотанный Эландер. – Ты бы знал, чего мне стоило оттащить тебя подальше в лес. С остальными было проще…
Я оглянулся, шагах в десяти как ни в чём не бывало синело Чёрное озеро. Слева от меня рядком лежали Туром, Нетуром и юный граф Эльгенхауэр. У каждого на голове лиловела солидная шишка…
– Я был вынужден, – тихо извинился эльф. – Вы все просто сошли с ума. Наверное, не надо было пить эту воду и купаться в ней.
Меня посетила нехорошая мысль, и, быстро коснувшись правого виска, я обнаружил у себя точно такой же шишкарь, если не больше. Теперь понятно, как ему удалось завалить боевого ааргха. И ведь, если вдуматься, я же ещё должен сказать ему спасибо…
– Вернёмся, маме ни слова – она тебя убьёт…
– Могила, – понимающе поклялся остроухий. – Нашим тоже говорить не будем? Они всё равно ничего не помнят. Мне ещё повезло, что на берегу попался приличный булыжник, иначе я бы к тебе не подобрался. А этих… просто еловым суком сзади. Гномов, правда, по два раза…
– Шлемы им обратно надень, и сойдёт, – согласно кивнул я.
