Взгляд с нехоженой тропы | страница 35

Столь жаждуемая «безумная идея» явится, скорее всего, лишь небольшим поначалу изменением точки зрения на некоторые общеизвестные, банальные вещи. И похоже — чем радикальнее, в конечном итоге, будут результаты этого нового взгляда, тем тривиальнее и нелепее он покажется вначале.

Нам еще слишком не хватает и ощущения, и понимания глубины взаимосвязанности в Природе, чтобы это оказалось иначе…»

— Ааа! — кричал Евтеев, пытаясь высвободиться из вязкой красной глины такыра, но она затягивала только сильнее, силы его подходили к концу, и он понял, что — все, ему не освободиться из мягкой, но мертвой хватки; хоть умом и понимал: это — смерть, помощи ждать неоткуда тут, в безлюдном пространстве, инстинкт жизни не давал смириться, и глаза — хотя Евтеев знал, что напрасно, — продолжали в бессмысленной надежде обшаривать окрестности.

«Помогите!!!» — хотел закричать Евтеев, но пересохшие губы только разомкнулись и сомкнулись снова: кто мог услышать его крик? Это было все равно, что взывать к беспредельности. «Почему человек до самого конца не может поверить в свою смерть, даже если она уже стоит с ним рядом?…» — зачем-то, наверно, просто по укоренившейся привычке, подумал он.

— Нет, я не верю, что мне никто не поможет… — проговорил он сквозь стиснутые зубы, сжав кулаки так, что из промежутков между пальцами брызнула красная глина. — Я не верю, что мне никто не поможет и я сдохну на этом такыре, умру от удушья, а он сомкнётся… надо мной…

И он увидел Махатму. Тот легко шел к нему — высокий и худощавый, не оставляя следов на поверхности предательской глины, и его окружало голубое сияние.

— Махатма… — прошептал Евтеев, чувствуя невыразимую радость избавления и глубочайшее удивление перед самим фактом его появления здесь, когда его — Евтеева — уже оставила последняя надежда.

Махатма приближался будто во сне, ободряюще и светло улыбаясь, но вдруг сверху обрушился густой поток черной воды, и тут же погасло голубое сияние, а силуэт Махатмы заструился и стал истаивать…

— Борис, проснись! — орал над самым его ухом Швартин, тряся за плечи. — Ливень!..

Евтеев открыл глаза — по лицу уже хлестали водяные струи — и стал с судорожной поспешностью выбираться из спального мешка.

— В машину, скорее в машину!.. — подталкивал его Швартин. В кабине «Нивы» Евтеев начал приходить в себя, хотя еще смотрел вокруг пришибленно и удивленно.

— Вот так дождик!.. — вдруг рассмеялся Швартин. — Чего мы перепугались? Ждали его, ждали, дождик пошел, а мы… Эх! — воскликнул он, распахивая дверцу машины и выпрыгивая в темноту под ливень. — Вот это душ!.. — и на сидение полетела сначала мокрая ковбойка, а потом брюки. — Душ Шарко… Борис, вылазь, а то пожалеешь!..