Стараюсь вспомнить, что ты говорила мне больше года назад, когда мы находились прямо в обратном положении. Ты была источником поддержки и утешения… и ярости… и смеха, когда я нуждалась в смехе. Благодаря тебе я чувствовала себя красивой и нужной. Ты помогла мне понять, что такое дружба. И ты заставила меня понять, что впереди завтрашний день.
Так что могу предложить я? Во всяком случае одну мысль: между мной тогда и тобой теперь есть огромное различие. Пирс любит тебя. Гарри любил только трахаться направо и налево. Пирс на время сорвался с катушек. Гарри никогда не срывался, он всегда был строго последовательным – все, что угодно в колготках. Пирс вернется. Гарри был способен только мячиком отлететь назад, и тут же снова отлететь куда-то.
Что еще могу я сказать? Со своим браком я так запуталась, что не рискну давать тебе советы о твоем. Но ты мой самый-самый близкий и дорогой друг.
Жду от тебя вестей.
Со всей любовью,
Джейнис.
P.S. Наверное, сейчас не слишком подходящий момент для такого рассказа, но Клайв говорит, что он «жутко рад», что мой развод на мази. Я твержу ему, что развод не причина для радости. Оказывается, у него уже есть планы. Первый – Гарри женится на Мадонне. Я говорю, что Гарри – занятой человек, и, возможно, еще не успел сделать ей предложение. А его планы на меня даже еще более фантастичны. Мне пришлось указать, что, если я художница, это еще не означает, что мне понравится быть замужем за Дэвидом Хокни. Для начала – и как говорить о подобном с двенадцатилетним подростком? – «у него другие интересы», – сказала я. А Энди Уоррол, указала я, собственно говоря, умер.
И еще Клайв жаждет познакомиться с нашим вест-индским крикетистом Баннокберном Макгрегором (Аттила Бимбожий). Оказывается, он жутко знаменитый, просветил меня Клайв. И бесспорно, жутко огромен, краснея, заверила меня Лотти. А она, думается, надежный источник.
Дальнейшие сообщения с фронта Речного Подворья в более подходящее время.
Д.
Авенида де Сервантес 93 Мадрид 24 марта
Моя самая милая Джейнис!
Как ты могла истолковать мой вчерашний звонок? Даже пока я вопила и рыдала в трубку, внутри меня нашептывал голосок: «Рут, на самом же деле это же вовсе не ты». Я понятия не имею, что я тебе наговорила, помню только, что подняла жуткий крик.
Я надеялась, что сегодня буду больше похожа на себя, но только что посмотрелась в зеркало. Вид у меня ужасный. Меньше шестидесяти мне никак не дашь. Чувствую я себя отвратительно. Попробую собраться с мыслями и расскажу тебе, что, собственно, произошло.
