Звонок. Кэтэ открывает не торопясь. Она уже отвыкла от клиентов. Кто это может быть? Какой-нибудь приезжий? Нет, клиент - человек в дорогом свободном пальто, человек с энергичным, значительным лицом. Едва он вступил в ее маленькую комнатку, в ней стало еще теснее. Он осведомляется, может ли она писать под диктовку.
- Это будет пока только проба, - заявляет он. - Если вы согласны, то начнем сейчас же.
Все это говорится довольно властно и внушительно.
- Хорошо, сударь, - вежливо отвечает Кэтэ своим чистым голосом с едва заметным оттенком иронии. - Если это так срочно, мы можем попробовать сейчас же.
Незнакомец пристально разглядывает ее.
- Да, - говорит он, - сначала ограничимся пробой. Для моего материала необходимо, чтобы установилось взаимоотношение с тем, кому я буду диктовать, это очень важно.
И вот уже новый клиент диктует, а Кэтэ стенографирует. Он ходит по комнате и оказывается то перед Кэтэ, то за ее спиной. Поспевать за ним не так легко. Он то говорит размеренно, подчеркивая каждое слово, с патетическими паузами, то вдруг начинает гнать. Смысл его слов кажется Кэтэ неясным и загадочным; зато в самих фразах есть музыка, и Кэтэ слушает ее с наслаждением.
Незнакомец описывает некое явление, с которым ей до сих пор не приходилось сталкиваться, и называет его то телепатией, то чтением мыслей, то метафизикой. Четких границ у этого понятия, видимо, нет; незнакомец диктует уже довольно долго, а Кэтэ все еще ничего не может понять. Но она ощущает за его туманными фразами нечто высокое, не допускающее никакой непочтительной критики.
- Мы, современные люди, - диктует незнакомец, - утратили одно очень существенное свойство души - способность воспринимать дух и переносить его на других без посредства обедняющей и иссушающей письменной и устной речи.
Наши предки обладали ею, этой способностью, они могли непосредственно воспринимать все существо человека - его мысли, чувства, волевые стремления, как нечто единое, - так земля впитывает в себя дождь. Мы, современные люди, - нищие, мы лишились этого дара. Только немногие еще обладают им. Зато этим немногим дано ощутить блаженство, недоступное никому другому, им выпало на долю познать это искусство непосредственного "видения" и вернуть его опять на землю.
Таковы мысли, которые диктует незнакомец владелице бюро "Кэтэ Зеверин. Стенография и переписка на машинке". Он диктует своим мягким, бархатным тенором, и прямо чувствуешь, как рождается каждая фраза. Время от времени он прерывает себя и спрашивает:
