– Это не важно, Джек. Я подсел на убийства.
Он ухмыльнулся, глаза его были черными и безжизненными, как у акулы.
Я встала, не желая слушать его дальше. Я узнала все, что хотела.
– Уже уходишь, Джек? Но я еще не рассказал тебе о своих планах.
– О каких планах?
– О том, что я собираюсь делать, когда выйду на свободу. Я найду тебя, Джек. – Он высунул язык и скованными руками стал тереть свой пах. – Мы отлично проведем время, лейтенант. У меня есть кое-какие задумки по поводу тебя и твоего жирного напарника. Я и раньше ненавидел тебя за то, что ты не пустила меня в отдел расследований. А после того как ты упекла меня сюда, я ненавижу тебя еще больше. И скоро я доберусь до тебя.
Я повернулась к нему спиной и старалась дойти до двери, не выдав сильной дрожи.
– Не волнуйся, Джек. Это будет не сразу. Сначала я убью всех, кто тебе дорог.
Я громко постучала по двери.
– Передай приветы мамочке и своему другу, Джек. Скоро увидимся.
Я снова постучала, и Карвер отпер дверь.
– Все нормально, лейтенант?
Я кивнула. Но все было ненормально. Руки у меня тряслись, я едва могла подавить тошноту.
– Джек? – взволнованно спросил Эрб.
– Он лжет, Эрб. Все время лжет. Его нельзя выпускать.
– Что там случилось? У тебя есть запись?
Я посмотрела ему в глаза, схватила за руки и сжала изо всех сил.
– Нельзя его выпускать, Эрб. Нельзя. Ни за что!
– Открыть одиннадцатую камеру.
– Открываю одиннадцатую камеру.
Замок с лязгом срабатывает, дверь в камеру открывается. Фуллер оглядывает охранника, ведущего его. Тот на голову ниже, и у него такая тонкая шея, что он мог бы задушить его одной рукой.
Охранник снимает с Фуллера кандалы, в это время второй охранник, толстый парень с лицом, похожим на морду бульдога, стоит наготове с газовым баллончиком.
«Продолжай строить из себя крутого, придурок. Если я захочу, то отберу у тебя дубинку и засуну тебе же в задницу, так далеко, что у тебя изо рта запахнет дерьмом».
– Спасибо, – вместо этого говорит Фуллер. Он улыбается, продолжая играть свою роль. Худой охранник снимает с него наручники, и Фуллер входит в камеру. Она крошечная, тесная. Один угол занимает металлический унитаз без стульчака, рядом с ним металлический умывальник. В другом углу приделана койка, на ней лежит толстый матрац.
В камере нет места, чтобы делать нормальные отжимания, поэтому Фуллеру приходится положить ноги на умывальник.
– Один, два, три, четыре…
Каждый раз, касаясь подбородком пола, он чувствовал, как тело начинает разогреваться. Его лицо краснеет, он улыбается. «Ну и лицо было у Джека. Чуть не описалась от страха».
