Ноэл и Либби одновременно закричали: «Возражаю», – но мой записанный голос перекрывал их крик, бормотание присяжных и удары молотка судьи Тейлора.
– Возражения, ваша честь. Нет оснований использовать эту ленту. На предварительном слушании эта запись не была представлена как улика.
– Ваша честь, сторона обвинения знала об этой записи, хотя она не была представлена нам в качестве улики.
Либби сделала гримасу:
– Не относится к делу, ваша честь!
Гарсиа улыбнулся:
– Это к вопросу о надежности свидетеля, судья. Лейтенант Дэниелс всегда утверждала, что разделяет личные чувства и профессиональную деятельность. Эта лента позволяет узнать ее истинное мнение.
– Закон о неприкосновенности личной жизни, ваша честь. Лейтенант Дэниелс не знала, что запись будет использована в суде.
– Но она знала о ее существовании, ваша честь. На самом деле именно она и сделала эту запись.
Судья Тейлор повернулся ко мне:
– Это правда, лейтенант?
– Да.
– Тогда я разрешаю использование записи в качестве улики.
Гарсиа поднял диктофон вверх.
– Запись «А» для идентификации. Лейтенант Дэниелс, это действительно запись вашего разговора с подсудимым во время свидания в окружной тюрьме двадцатого октября сего года?
Мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Да. Но здесь только часть разговора.
– Я с удовольствием прокручу всю запись. Занесите в протокол, что запись «А» идентифицирована и используется в качестве улики. Продолжим.
После недолгой перемотки в зале опять раздался мой голос.
В полной записи я выглядела еще хуже. Слезные отрицания Фуллера и мой нарастающий гнев полностью разуверили всех в моей компетентности.
Запись заканчивалась вопросом Фуллера о том, записываю ли я разговор.
– Что произошло после того, как вы остановили запись, лейтенант?
– Именно тогда Фуллер заявил, что помнит абсолютно все и убьет меня, когда выйдет на свободу.
– Я ожидал, что вы скажете именно это. Именно по причине вашей личной ненависти к моему клиенту, жертве изменения личности под влиянием опухоли мозга. Я уверен, когда он будет давать показания, мы услышим совершенно иную версию того, что произошло после того как вы выключили диктофон. У меня больше нет вопросов.
– Перекрестный допрос? – спросил судья Тейлор.
Либби встала:
– Лейтенант Дэниелс, почему вы проявили такую враждебность по отношению к подсудимому?
– Это стандартная полицейская техника. Я пыталась разозлить его, чтобы он заговорил.
– И он заговорил после того, как был выключен диктофон?
