— Часы у тебя есть? — спросил военный, сметая с карты хлебные крошки.
— Откуда, — пожал плечами Зяблик. — У нас даже кресты нательные отбирают.
— Непорядок. Придется тебе, Семен Осипович, свои отдать. Ты себе еще наживешь на долгом веку.
— А почему мне? — удивился обсос.
— Потому что мне в бой идти, — с усмешкой ответил военный. — А ты, как в задницу раненный, здесь останешься.
Обсос, продолжая левой рукой держаться за перекладину шведской стенки, зубами расстегнул ремешок своей добротной «Победы» и швырнул часы Зяблику.
— Сверим время, — сказал военный. — Сейчас двенадцать тридцать. Даем тебе на все дела два часа, как и просил. Даже два с половиной. В пятнадцать часов заключенные колонной, повторяю, колонной, а не толпой, должны выйти из ворот. Больных и раненых оставить в лазарете. С собой взять сухой паек на двое суток и личные вещи. Заложники выйдут первыми. Оружие складывать в проходной. Холодное отдельно, огнестрельное отдельно. Если организаторы беспорядков выйдут вместе с вами, они должны быть сразу отделены от общей массы заключенных. Сумеешь ты все это организовать или нет, зависит только от тебя. В случае невыполнения этих условий в пятнадцать десять по зоне будет нанесен удар силами дивизиона установок залпового огня. То же самое произойдет при попытке вооруженного прорыва. Вопросы есть?
— Ну а как же! — сказал Зяблик. — Допустим, вышли мы из ворот, что дальше?
— Дальше в обход города, по кольцевой автостраде, вы выходите на шоссе Талашевск — Мукасеи. Форсированным маршем следуете до отметки двадцать третий километр, — военный ткнул пальцем в карту. — Там ожидаете дальнейших распоряжений.
— Не темни, начальник. Каких распоряжений нам ждать?
— Скорее всего землю рыть будете.
— Могилу себе?
— Нет, окопы полного профиля. Из вас будет временно сформирован отдельный заградительный батальон. Позже получите оружие и подробные инструкции.
— Ладно. Но уж если мы ведем переговоры, я имею право выдвинуть встречные требования. Холодное оружие мы оставляем при себе. Заложники, кроме женщин и раненых, пойдут с нами до конца маршрута. Ведь, как я понимаю, никаких конкретных гарантий вы нам дать не можете.
— Тебе бы, приятель, в ООН работать. Послом по особым поручениям. А ты в киче блох кормил, — съязвил милицейский майор, глазки которого стали совсем узкими.
— Согласен, — не раздумывая особо, кивнул военный. — Без компромиссов тут не обойтись. Твои условия приняты.
— Ох, зря ты с этими мерзавцами связался, — заныл обсос. — Обманут, клянусь партбилетом, обманут. Дойдут до первого леска и разбегутся. Ищи потом свищи!
