ФИЛАЛЕЙ. Пусть на всякий случай сходит.
ТУРУСОВ. А ты не думаешь, что он уже из этих самых?
АНЕЧКА. Эх, не надо было мне сегодня с вами ехать! Меня Талька с собой к таким ребятам звала! Все в замше, с машинами. Сейчас бы уже за городом были, на даче. Ой, я так люблю на даче!
ФИЛАЛЕЙ (изумлен). Анечка, Анечка! Разве ты… разве мы…
АНЕЧКА. Заладил — «Анечка, Анечка». Ничего, между прочим, и не было, если хочешь знать!
ФИЛАЛЕЙ. Ну-у, в каком-то смысле ты конечно права, но ведь ты…
АНЕЧКА. Чего это я, чего это я? Я тебе что, должна, что ль чего?! Чего это я буду! Знаешь, тут Гвоздецкий анекдот рассказывал. Если дипломат говорит «да», то это значит «нет», а если девушка говорит «да», то какая же она девушка! Ха-ха-ха! Дошло?! Да на черта ты мне нужен! Ты вон даже диссертацию защитить никак не можешь! Ну вот и вали отсюда! А то и так дышать нечем!
ФИЛАЛЕЙ. Даяи сам теперь хотел бы отсюда свалить, только как это сделать?
ГВОЗДЕЦКИЙ. Да, я чувствую, что кислорода уже не хватает. А между тем мне свежий воздух буквально необходим.
ТУРУСОВ (почти плача). Нет, я чувствую, что мы никогда не выберемся отсюда. Мы либо задохнемся, либо упадем вниз… Мы же висим… над пропастью!
ГВОЗДЕЦКИЙ. Мне, между прочим, один весьма сведущий товарищ рассказал недавно подробности про… помните… тех…
ТУРУСОВ. Нет, я чувствую, что мы оборвемся…
КРАЙНЕВ. Да почему мы должны оборваться-то?
ТУРУСОВ. Да потому, что ты все время трясешь лифт!
КРАЙНЕВ. Это ты трясешься, оттого и лифт трясется!
ТУРУСОВ. Да, я трясусь, если хочешь знать, я трясусь! Но я трясусь, потому что та ситуация, в которой мы сейчас — символична! Да-да, символична! Мы в клетке. И мы над пропастью! Мы сами загнали себя сюда! Вся наша жизнь… это результат… Стоит разжать руки… и вниз… вниз… Нет, надо менять, надо круто что-то менять в жизни… Может быть, Фин-келыптейн был прав, надо уезжать… надо уезжать, уезжать…
КРАЙНЕВ. Вот, эти борцы за справедливость всегда тем и кончают.
ГВОЗДЕЦКИЙ. Вот то-то, накопят «политический капиталец» — и туда!
ФИЛАЛЕЙ (Турусову). А что ты там будешь делать?
ТУРУСОВ. Да уж лучше там убирать помойки, чем здесь… со всеми этими… (Показывает куда-то вовне.) Какие лица, чудовищно! Я не могу их видеть! Я не могу уже ездить в метро!
КРАЙНЕВ. А там ты сможешь ездить в метро? Там ведь тоже люди!
ФИЛАЛЕЙ.Ая не понимаю — «в метро», «люди»? Бывает, конечно, но так-то вообще — люди как люди!
ТУРУСОВ. Это потому, что ты сам такой же!
ФИЛАЛЕЙ. Ну вот, и я тебе уже плох.
