Тцара. (Что?!)
Сесили. (Ой!)
Карр. (Ах!)
Джойс (громко). Мисс Карр, где отсутствующая глава?
Карр. Извините, вы, кажется, сказали «Блум»?
Джойс. Да, сказал.
Карр. И речь идет о бессмысленно длинном отрывке, написанном путаным стилем и имеющем какое-то отдаленное отношение к акушерскому делу?
Джойс. Речь идет об отрывке, в котором благодаря мастерству автора вся стилистическая гамма английской литературы от Чосера до Карлейля использована для описания событий, происходящих в дублинском родильном доме.
Карр (показывая на свою папку). Похоже, что мы говорим об одном и том же.
Гвендолен и Сесили обмениваются папками с криками прозрения. Карр и Тцара подходят к ним. Следует быстрый, но формальный обмен радостными объятиями, сопровождаемый восклицаниями: «Сесили! Гвендолен! Генри! Тристан!»
Музыка, типичная для того времени. Освещение меняется. Короткая танцевальная интермедия. Тцара танцует с Гвендолен, Карр – с Сесили. Джойс и Беннетт танцуют каждый сам по себе. Карр и Сесили, танцуя, удаляются. Остальные продолжают, тоже постепенно удаляясь со сцены. Когда не остается никого, на нее возвращаются, по-прежнему танцуя, старый Карр со старой Сесили.
Старой Сесили, как и старому Карру разумеется, под восемьдесят. Они с трудом делают несколько па и останавливаются.
Старая Сесили. Нет, нет и еще раз нет! Какая жалкая ложь! Я не спорю, судебное дело было, и в нем действительно фигурировали твои брюки, но ты никогда не был знаком с Владимиром Ильичом, а того, другого, я вообще не помню. Джойса я помню, тут ты прав, и он действительно был ирландцем и носил очки, но ты с ним познакомился на год позже, в восемнадцатом, когда пломбированный вагон давным-давно уже увез Ленина. Я махала ему на прощанье красным платочком и кричала «Да здравствует революция!», а он махал мне котелком. «Да, – я тебе сказала. – Да!», когда ты спросил меня, но к тому времени, когда ты играл Алджернона, Ленин уже был вождем миллионов…
Карр. Алджернон – вот как его звали.
Старая Сесили. Я же говорю тебе: это было годом позже…
Карр. Годом позже чего?
Старая Сесили. Ты никогда не встречался с Лениным.
Карр. Нет, встречался. Я видел его в кафе. Я их всех знал. Это входило в мои обязанности.
Старая Сесили. И ты никогда не был консулом.
Карр. А я этого и не говорил.
Старая Сесили. Говорил.
Карр. Может, лучше чаю выпьем?
Старая Сесили. Консула звали Перси, а фамилии не помню…
Карр (бормочет). Беннетт.
Старая Сесили. Что?
Карр (вспыльчиво).
