Сесили. Теперь мне ясно, почему он практически полностью передал дела в руки своего дворецкого, который, по счастью, симпатизирует радикалам.
Карр. Боже мой!
Сесили. Вы удивлены?
Карр. Да нет, у меня тоже есть дворецкий.
Сесили. Боюсь, что я не одобряю наличие прислуги!
Карр. Вы совершенно правы: обычно у нее нет совести.
Сесили. В социалистическом будущем ее не будет ни у кого!
Карр. И я того же мнения. И кому же дворецкий передает корреспонденцию консула?
Сесили. Вашему брату Джеку. Ах боже мой, что это я! Вы ничуточки не похожи на вашего брата. В вас есть что-то британское.
Карр. Смею заверить, я – такой же болгарин, как и он.
Сесили. Джек – румын.
Карр. Это одно и то же. Одни говорят так, другие этак
Сесили. Никогда не знала, но подозревала что-то в этом роде.
Карр. Так или иначе, я уверен, что теперь, когда премьера «Эрнеста» состоялась, консул освободит своего дворецкого от дипломатической работы. Скажу по чести, консул имел сногсшибательный успех в ответственной роли…
Сесили. Эрнеста?
Карр. Нет, того, другого.
Сесили. Но что вы имеете в виду, когда говорите «Эрнест»?
Карр. «Как важно быть Эрнестом… то есть серьезным» Оскара Уайльда.
Сесили. Оскара Уайльда?
Карр. Так вы с ним знакомы?
Сесили. Нет, в художественной литературе я успела добраться только до буквы «Г». Я не знакома с Уайльдом, но наслышана о нем, и то, что я слышала, мне не по душе. По словам Владимира Ильича, подлинное искусство – это искусство жизни.
Карр. Ars longa, vita brevis,[14]Сесили!
Сесили. Не будем вдаваться в тонкости, которые имеют значение исключительно в упадочном языке образованных классов, мистер Тцара! Я хотела всего лишь обратить ваше внимание на тот факт, что Оскар Уайльд был буржуазным индивидуалистом и к тому же всегда был разодет в прах и пух.
Карр. В прах и пух?
Сесили. Ну, или в пух и прах, если вам угодно.
Карр. Если он и был иногда слишком хорошо одет, то искупал это тем, что был бесконечно далек от политики.
Сесили. Социальная критика – единственная обязанность искусства и оправдание его существования.
Карр. Ваши взгляды на обязанность и оправдание искусства весьма своеобразны, Сесили, но, к сожалению, то, что мы именуем искусством, по большей части этой функции как раз не выполняет, что не мешает ему утолять общую для нищих и королей потребность в прекрасном.
Сесили. Во времена, когда считали, что звезды решают, кому быть королем, а кому нищим, мистер Тцара, искусство, естественно, укрепляло в первом уверенность в своем праве, а второго утешало в его горе. Но сейчас мы живем в эпоху, когда стало известно, что общественное устройство определяется материальными факторами, и на нас лежит новая ответственность – ответственность за происходящие в обществе изменения.
