Карр. Как поживаете, дорогой Тристан? Что привело вас сюда?
На этот раз Тцара, в не меньшей степени, чем Карр, выглядит так, словно сошел со страниц «Как важно быть серьезным».
Тцара. Ах, развлечения, развлечения! А что еще движет людьми, Генри? Как всегда, жуете и пьете шампанское, Генри? Я не раз замечал, что стоицизм проповедуют всего убедительнее именно эпикурейцы.
Карр (обиженно). Я всегда полагал, что полезно выпить стакан белого рейнвейна с сельтерской перед обедом, и чем больше времени осталось до обеда, тем это полезнее. Я приучился пить этот напиток для того, чтобы успокоить нервы, в то время когда нервы были еще в моде в высшем свете. В этом сезоне в моде окопный ревматизм, но я все равно продолжаю пить рейнвейн с сельтерской, потому что после него я стал чувствовать себя гораздо лучше.
Тцара. Может быть, Генри, вы стали бы чувствовать себя гораздо лучше и без рейнвейна?
Карр. Дыма без огня не бывает, Тристан.
Тцара. С тех пор как идет война, огня и дыма стало так много, что никто не помнит, с чего все началось.
Карр. Но с чего-то все началось. Я, правда, забыл с чего, но в свое время об этом писали все газеты. Не с бедной ли маленькой Бельгии?
Тцара. Разве? Мне всегда казалось, что с Сербии…
Карр. С бедной маленькой Сербии?… Решительно невозможно. Британские газеты не осмелились бы призвать свой народ на защиту страны, название которой не звучит достаточно звонко в заголовках на первой полосе.
Тцара. Что за чушь, Генри!
Карр. Может быть, это и чушь, но уж никак не глупость!
Тцара. Я устал от умников. Умники пытаются навязать вселенной свои представления о ней, а когда вселенная отказывается им соответствовать, они сетуют на превратности рока. На самом же деле всем правит Случай, в том числе и самими умниками.
Карр– Вы сейчас сами умничаете, Тристан. Только что вы имеете в виду? Если вы что-нибудь вообще имеете в виду, конечно.
Тцара. Я имею в виду, мой дорогой Генри, что те причины, от которых, как нам известно, все зависит, в свою очередь зависят от причин, о которых нам известно крайне мало, а те, в свою очередь, зависят от таких причин, о которых нам совсем ничего не известно. И в обязанности художника входит издеваться, глумиться и насмехаться над распространенным убеждением, что все неисчислимое множество наблюдаемых следствий может быть выведено из некоего ограниченного количества однозначных причин.
Карр. Я всегда считал, что главная обязанность художника – это наполнить красотой наши серые будни.
