Но что с них возьмешь!
Про событие, случившееся год спустя, они поскребут совсем уж не струганным языком – как тогда говаривали, из-под струга топором: «Поелику пожар раздулся по недогляду самих академиков…»
Ну да, конечно. В истопники следовало записать Михаилу Ломоносова, да и самого господина президента. А уж Григория Теплова, сына истопника, и подавно.
Одно неоспоримо: был пожар, да еще какой!
5 сентября у президента Академии первенцев родилась дочь Наталья, и 5-го же числа, только декабря месяца, в Академии наук начался, видно, Богом ниспосланный пожар. В назидание как есть слишком много возомнившему о себе профессору Ломоносову… Конечно, после многих лет внутриакадемических склок появившийся вдруг президент Академии не водил его рукой, как и его судьбой, но следующий год для архангельского мужика, наконец-то утвержденного в должности профессора, ознаменовался двумя важнейшими событиями… пожалуй, даже тремя: приезд из Германии семьи, получение более или менее достойной квартиры и выход в свет его «Риторики», сиречь «Краткое руководство к красноречию». Истинно, Бог любит троицу!
Жена Елизавета-Христина с дочерью Екатериной-Елизаветой объявилась в Петербурге, когда он жил в крохотной квартиренке при Академии – две дымных, холодных комнатки, в таких прозябали обычно нищие студиозы. После нескольких голодных студенческих лет уезжал он от жены в полную неизвестность, хотя по русскому обычаю будущую жизнь рисовал и перед тещей, и перед доверившейся ему немочкой в самых радужных красках. Уж куда радужнее!… Дочь скончавшегося к тому времени пивовара Генриха Дильха оставалась на положении то ли брошенной жены, то ли вдовы – ведь даже неизвестно ей было, жив ли дражайший «Михель». Ломоносов не имел никакой возможности выписать в Петербург свою семью: первые семь месяцев по возвращении он находился на положении студента, жесточайшая схватка с руководителем академической канцелярии немцем Шумахером, потом неизбежное бузотерство и избиение немцев, кончившееся арестом и еще перспективой быть битым плетьми, – только битым, без рванья непотребного языка и ссылки в Сибирь. Время-то какое? Еще доелизаветинское – Аннушки Леопольдовны времечко, при грудном императоре Иоанне Антоновиче. А пока следствие шло да канцелярская скука тянулась, на престоле-то Елизавета Петровна оказалась, при своем тайновенчанном муже Алексее Разумовском и при его младшем брате – Кирилле графе и президенте Академии наук.
