Дела в Академии наук были заброшены – Петр Федорович и слышать не хотел, чтоб заниматься «какими-то академиями». Малороссийские дела и того хуже: гетман занят ежедневной маршировкой, жена со всем семейством оставалась в глухом Глухове. О семейных делах можно было кое-что писать – но что письма! Семья-то росла: уже семеро по лавкам плакало! Ну, не от бедности – от захолустной скуки и полнейшей заброшенности. Опасался он в такое время вызывать семью в Петербург, но решился: будь что будет!
Заодно и Григория Теплова сюда: пусть хоть Академией займется… пока президент на плацу прусской шагистикой забавляется.
Хороша забава: даже нанял голштинского офицера, чтоб на дому проклятой экзерции обучал.
Офицер, дома в сержантах пробавлявшийся, чувствовал свое превосходство. Полеживая на диване, покрикивал:
– Нога! Плохо нога тяни!
За этим криком и застал старший брат младшего. Капитан-голштинец, конечно, не знал брата-фельдмаршала, а если б и знал, так не удосужился поприветствовать. Войдя, Алексей присел у дверей на стуле, давая голштинцу накричаться.
– Как марш-марш парад делать? Экзерциций не знай!
Кирилл, расхаживавший по огромной зале с эспантоном на боку и с ружьем на плече, был весь в поту, но и при виде брата не остановился. Алексей уже сам прикрикнул:
– Гони ты этого болвана прочь! Надеюсь, по-русски он ни бельмеса?..
– Какой бельмес!… Неделю назад из своей сраной Голштинии приехал!
Кирилл с треском бросил на пол ружье, которое слуга сейчас же подхватил и унес с собой, при виде старшего брата прибавил:
– Право, я его багинетом заколю…
– Коли, милый, коли, а я помогу! – Он выхватил у брата эспантон и угрожающе пошел на голштинца.
Тот со стола одну из бутылок под мышку и – к дверям.
– Смелы… в наших-то гостиных! При том, что калмыки и твои казачки, Кирилл, поят коней в Одере и Шпрее…
– Уже не поят, Алексей Григорьевич. Мне доподлинно известно: по высочайшему приказу отходят войска к русским границам.
– Одно хорошо, – посмеялся Кирилл. – Наш Государь грозится и самого Бутурлина на плацу в строй поставить. Я, говорит, этого кабана заставлю марш-марш делать! Представляешь?
– Представляю… но мне-то что? Я теперь в полной отставке.
– Как тебе, брат, удалось?..
– Государю… марш-марш!., миллион в карты проиграл!
– Дожили, нечего сказать…
Кирилл умылся из поданного таза, слуга старательно вытер ему лицо и зажиревшую шею.
