– Я видела, вы спровадили пиита в Петербург. Опять ода?
– Стишки! Лишь стишки вечерние. Изволите послушать?
– С удовольствием изволяю.
Она до сих пор иногда странно переиначивала русские слова. Как-никак немка.
– Не воспринимайте только всерьез, Екатерина Алексеевна… Какой я декламатор? Суть передаю, не больше…
Мне петь было о Трое,
О Кадме мне бы петь,
Да гусли мне в покое
Любовь велят звенеть.
Я гусли со струнами
Вчера переменил
И славными делами
Алкида возносил;
Да гусли поневоле
Любовь мне петь велят,
О вас, герои, боле,
Прощайте, не хотят…
Она не проронила ни слова. Железная, если не сказать больше…
Кирилл сам достаточно ясно изъяснился:
– Изволите, конечно, видеть, Государыня стареет. Хотя все еще шутливо любит напевать при князе Кантемире сложенные стишатки… как их?.. Да! «Отчего не веселиться, бог весть где нам завтра быть?» Согласитесь, даже в свои семнадцать лет прозорлива была Государыня. Где нас всех настигнет судьба?..
Екатерина и на это ничего не ответила, давая ему возможность договорить.
– Я слуга трех господ: Академия, Измайловский полк да гетманство. Государыня – четвертый, то бишь первее-первый. Куда мне в случае чего?..
– Вы сами знаете, Кирилл Григорьевич, – куда. И не преминете власть свою выказать. Меня-то, во всяком случае, не оставите?..
Он припал к ее руке, но тут налетела целая орава придворных, во главе с Великим. Князем. Тот бесцеремонно потащил за рукав:
– Настоящие мужики, как это?.. С бабами не вожжаются!
Он любил иногда выражаться по-русски. Слишком по-русски…
Супругу свою то ли не заметил, то ли мимо глаз пропустил. Фрейлины окружали – какая супруга?..
Граф Кирила, разумеется, подчинился воле как-никак наследника. Вместе с фрейлинами и строившим гримасы Великим Князем поскакал на одной ноге.
Великая Княгиня осталась где-то там, в темени бесконечных дворцовых коридоров.
Все было хорошо, пока гетман пребывал при дворе. Но стоило ему оказаться в глухом Глухове, как пошли странные приказы. Один другого забавнее! Из Сената:
«Приказуем гетману Малороссийскому выставить 200 запорожцев для прикрытия крепости Св. Елизаветы».
Вот так. Будто он, посылая по Указу Ее Императорского Величества малороссиян на строительство этой сербской крепости, не озаботился охраной. Да там татары давно бы все кирки и заступы перековали на свои кривые сабли; конечно, не своими неумелыми руками: кузнецами были те же малороссияне, только заполоненные. Отвечать на сей запоздалый рескрипт было легко: к исполнению принято, и казаки направлены же. Теплов, писавший ответные бумаги, посмеивался:
