— Филип просил нас обоих, и если вы не возражаете…
— Не возражаю. Нам нужно встретиться всем втроем как можно скорее и поговорить. Сможете прийти сюда завтра в это же время?
— Да, мы в карауле с утра, вечером свободны.
— Прекрасно, — она замолчала, потом, придав голосу мягкости, произнесла: — Я должна извиниться перед тобой за свой тон. Прости! Старик не сказал мне, откуда узнал о нас с Филипом, и я подумала…
— Вам не нужно ни за что извиняться, ваше…
Кайл вспомнил ее слова насчет титула, осекся и покраснел. Ив стало его жаль.
— Кайл, пожалуйста, — начала она еще более мягко, просительно заглядывая молодому человеку в лицо, — понимаю, это трудно, но постарайся забыть, кто я такая. Относись ко мне как к подруге твоего друга и попроси Шона, чтобы он вел себя также. Иначе мы будем постоянно спотыкаться о титулы, краснеть и извиняться. А нам нужно многое обсудить. Я должна вытащить Филипа, он попал на каторгу из-за меня. Собственная участь меня не волнует, но его жизнью я рисковать не могу.
Она закончила, улыбнулась и погладила гвардейца по руке, лежавшей на перилах галереи. Кайл мучительно покраснел, но нашел в себе силы посмотреть своей собеседнице в глаза.
— Мы все сделаем, чтобы помочь ему… и вам. Можете на нас рассчитывать.
— Спасибо! — Ив все больше успокаивалась. — Ты не представляешь, что для меня означает ваша помощь. Впрочем, давайте поговорим подробнее завтра, втроем.
— Мы будем здесь с Шоном в семь вечера.
— Отлично! Тогда до встречи.
Кайл вернулся в казармы с таким потерянным видом, что Шон, сидевший с несколькими гвардейцами за общим столом в компании бутылок и кубков, сразу спросил:
— Опять не удалось поймать райскую птичку?
— Нет, удалось, я все передал. Она ждет нас завтра вечером в библиотеке.
— А почему у тебя лицо такое? — спросил один из гвардейцев.
— Неужели заметно? — удивился Кайл.
— Выглядишь, будто Старикан распекал тебя целый час — заржали его друзья.
— Это было гораздо хуже, — ответил Кайл страшным шепотом, делая большие глаза. — Она чертовски похожа на отца, во всяком случае, когда злится.
Он сел за стол и потянулся за бутылкой.
— И чем же ты ее разозлил? — ухмыльнулся Шон. — Непочтительно отозвался о нашем общем знакомом? Или слишком почтительно — о ее папаше?
— Она заметила, как я за ними наблюдал. Решила, что Старикан все узнал от меня.
— Ох, в этом случае представляю, каково тебе пришлось, — усмешка исчезла с лица Шона, он с сочувствием похлопал друга по спине.
