Он посмотрел на дочь и крестника: они снова стояли рядом, он обнимал ее за плечи, она вцепилась в его руку так, что у обоих побелели пальцы.
— Я принял решение, — сказал Правитель и намеренно сделал паузу. Молодые люди, казалось, перестали дышать. — Ты, мерзавец, отправишься на каторгу в копи Южной провинции. — Филип знал, что это равносильно смертному приговору с не слишком продолжительной, но мучительной отсрочкой. — А ты, похотливая дрянь, выйдешь замуж, как только я найду дурня, который избавит меня от тебя.
Ив снова не смогла сдержать слез. Она понимала: при таком раскладе выигрывает время, и сможет организовать и свой побег, и спасение Филипа, но мысль о разлуке повергала ее в отчаяние. Да и известные ей сведения о каторжных копях не добавляли оптимизма.
— Ив, не плачь, — утешал ее Филип, — не доставляй ему удовольствия!
Он бросил ненавидящий взгляд в сторону крестного. Девушка пыталась взять себя в руки, но безуспешно. Правитель смотрел на них если не с удовольствием, то с глубоким удовлетворением. Его ярость начинала утихать. Внезапно ему в голову пришла еще одна удачная мысль.
— Раз уж ты отправляешься на каторгу, — сказал он Филипу, — я прикажу поставить тебе клеймо. Пусть твоя подруга сама выберет, на каком месте оно будет лучше всего смотреться.
Это заявление тут же привело Ив в себя.
— Вы не посмеете! — закричала она. — Не посмеете снова издеваться над ним как тогда, когда поставили к столбу!
Она с неожиданной силой вырвалась из рук Филипа и отбежала подальше, оказавшись посередине между ним и отцом. Молодой человек остался на месте, опасаясь, как бы его перемещения не усугубили ситуацию.
— И кто же мне помешает? — усмехнулся Правитель.
— Я!
Ив стремительно метнулась к письменному столу и схватила маленький, но острый ножичек, предназначенный для вскрытия конвертов и разрезания бумаги. Усмешка Правителя стала еще шире.
— Зря смеетесь, отец. Я сейчас изрежу себе лицо, тогда вы не скоро сможете найти мне жениха, и нам придется долго жить вместе.
Она поднесла нож вплотную к щеке.
— Ив, — почти застонал Филип, — что ты делаешь? Брось нож, я переживу. Кого удивишь клеймом там, куда я отправляюсь?
— Нет, нет, нет! Я не позволю ему и дальше уродовать тебя.
Она прижала нож к щеке, из-под лезвия показалась капелька крови. Правитель понял, что девчонка не шутит, и нехотя произнес:
— Брось нож, его не будут клеймить.
— Вы даете слово?
— Да, даю слово: этого не будет здесь, я и отдам приказ, чтобы твоего драгоценного любовника не трогали и по прибытии на место.
