Я вспомнил дзэнскую притчу, в которой ученик признается учителю, что ему снятся кошмары об ужасном и могущественном враге. Учитель говорит, что пусть в следующий раз, когда ученик столкнется во сне с врагом, он пометит живот врага огромным крестом. Ночью, когда во сне к ученику приходит враг, ученик поступает, как ему было велено. Внезапно враг испаряется. Наутро ученик просыпается и видит огромный крест, выцарапанный на его собственном животе.
Видимо, я уже на себе в крестики-нолики играю. Но это лишь инь ситуации. Ян — в интуитивном ощущении, что противодействующие мне силы вполне реальны. Интуиция часто выводила меня из ситуаций, в которых холодный расчет свел бы в могилу.
Просчитывая возможности, в дальнем углу спортзала я заметил трех неприятных типов.
Они уставились прямо на меня. В деревнях, где бледнолицый — такая же диковина, как дружественный туземец в Нью-Йорке, это нормально. Но здесь Токио, и на любопытство такой взгляд не спишешь.
В основном у якудза в одежде два дресс-кода — стильный, как с картинки, гангстерский костюм и прикид бандита на курорте. Со щеголями я встретился накануне в баре «Пурпурный невод»: броские итальянские костюмы, солнцезащитные очки, напомаженные волосы, побрякушки для компенсации комплекса неполноценности. Второй тип предпочитает более традиционную одежду: черные, грубо выделанные хопи, распахнутые до пояса, чтобы видны были татуировки, налобные повязки хатимаки с националистическими символами типа Восходящего Солнца и сандалии гэта на ногах. Конечно, любой наряд — униформа, способ показать миру свое место в обществе, и к гангстерам это относится в первую очередь. Они ненавидят двусмысленность.
Вот поэтому трудно было распознать этих парней в другом конце зала.
Ни в одну из вышеупомянутых групп они не вписывались. Они вообще не принадлежали ни к одному известному мне социальному слою. Костюмы одинаковые, все черные и плохо сидят. Даже через зал было заметно, что ботинки у них истрепаны, а каблуки сбиты. Один мужчина был в темных очках и федоре, у двух других — непримечательные стрижки. Все трое — точно агенты Секретной службы после нескольких бюджетных сокращений.
По-солдатски держа руки по швам, они стояли, как приклеенные, плечом к плечу, не говоря ни слова и не глядя вокруг. Вдруг, точно единый организм, они, глядя в пол, разом двинулись через зал коротким задумчивым шагом.
Они выглядели настолько странно, что я понял: ребята пришли по мою душу.
