Лабаз сооружали от медведей. Геологи не раз оказывались свидетелями изобретательности и хитрости диких хозяев этого края. Не в силах добраться до лабаза, взрослые медведи подсаживали туда малышей, и те сбрасывали ящики; потом медведь лапами сжимал банку так, что крышка лопалась, и содержимое выплескивалось прямо в пасть. Особенно любили мишки сгущенку и варенье.
На своей новой базе у реки Кивангры партия разделилась на отряды. Тут-то и пригодились бочки из-под бензина. Мы вскрывали бочку, как консервную банку, орудуя топором и деревянной колотушкой, туда закладывали спальные мешки, палатку, продукты, стеариновые свечи, запасные пачки с патронами. Закрывали той же крышкой, закрепляли толстой проволокой, оставляя конец, которым прикрепляли потом бочку к дереву, чтобы ее опять же не укатили медведи.
Вертолет разбросал бочки по маршрутам. Это намного облегчало нашу жизнь. Мы могли идти налегке от бочки к бочке и выполнять основную работу. Поживем около одной из них, выполним все маршруты в этом районе, запакуем все обратно и двинемся к другой, третьей... Потом вертолет облетит тайгу, соберет все бочки и привезет на базу к Кивангре.
В наш отряд вошли четверо: геолог и начальница Лида Павлова, радиометрист Коля Дементьев и мы с Борисом - шлиховщики. Лида, невысокая, крепкая, черноволосая женщина с большими карими глазами и несколько тяжеловатым лицом, конечно же, не пришла от нас в восторг. Один лишь Боря раньше работал с ней, мы же с Колей для нее были желторотыми новичками. Коля худ, желтолиц и патлат. Жиденькая бороденка торчит в разные стороны. Он коренной горожанин. Когда-то работал шофером, потом слесарем, мотористом, потом кто куда пошлет... по ступеньке вниз. Попал в отряд случайно.
На меня Лида тоже посмотрела с большим сомнением, взяла, в первый маршрут с собой, чтобы проверить, на что я гож.
Один из рабочих сначала провез нас на моторке к "Полине". Так назывался домик на берегу Оганди у Охотского моря. Когда-то его поставили лесорубы из Аяна. Они заготавливали здесь зимой дрова, а Полина, видать, была у них поварихой. В единственной комнате стояли нары, стол, печка из бочки. В кладовой висели на гвоздях корзины для съестных припасов (чтобы сберечь их от мышей), капканы, старые цепи от бензопил. С трех сторон к избушке подходил лес, рядом бежала речка, а невдалеке тяжело ворочалось море.
Здесь мужчины совершили первый ритуал - обрили наголо головы. А рано утром вышли в маршруты. Я пошел с Лидой. Она взяла только геологический молоток, меня же нагрузила рюкзаком с продуктами, ружьем, тяжелым прибором для определений радиации - радиометром.
