— Видишь, торгую макрелью, — сказал он, показывая свою корзинку.
— Ах да, макрель, — отозвался Поль. — Да, да, ты продаёшь её.
— Ага, продаю. Беру в порту и продаю.
— Да, — повторил Поль.
Он переминался с ноги на ногу, никак не решаясь уйти. Что-то — он не знал, что именно, — удерживало его возле этого мальчика.
— Ты как та девчонка, — заметил он наконец, чтобы прервать молчание.
— Какая девчонка?
— Да я видел там одну, — Поль неопределённым жестом указал куда-то влево, — там, в пещерах, на берегу.
— Такая толстуха, с большим носом?
— Нет, скорее худая, очень чёрная, и юбка на ней висит…
— Значит, Маринетта из пещеры «Полет», — прервал его рыжий. — Ну и пройдоха она!
— Она всё продала, эта девочка, — уточнил Поль, — и выручила сто тридцать пять франков. Я слышал, как она говорила той женщине.
— Подумаешь! — отозвался рыжий.
Он несколько раз повторил «подумаешь», сопровождая свои слова выразительной гримасой. Видимо, сообщение это его совершенно убило.
— Девчонки вечно плетут невесть что, — через минуту заявил он, — и вообще, сто тридцать пять франков… У меня уже пятьдесят, и погоди, стоит мне как следует взяться за дело, и я заткну за пояс Маринетту!.. Макрель, продаю макрель! — завопил он во весь голос, поднимая корзинку. — Ну, пошли, — сказал он Полю.
— Да мне… — начал было Поль.
Но он уже стоял на мостовой рядом с мальчиком. «Макрель, свежая макрель!» Что подумала бы госпожа Юло, попадись она им навстречу? Что сказал бы папа? Но ведь папа сам торговал рыбой.
— И я бы с удовольствием это делал, — заметил он на ходу.
— Ну что ты, дурацкая работа! — весело возразил рыжий. — Я занимаюсь ею в каникулы, чтобы помочь маме, но, когда кончу школу, тогда увидишь, вот увидишь…
— А что?
— Секрет… Как тебя зовут?
— Поль.
— А меня Ник… Продаю макрель!.. Не угодно ли, сударыня? — спросил Ник у какой-то толстой женщины, остановившейся возле него. — Макрель, свежая, как огурчик, двенадцать франков штука, ну просто даром!
Женщина сунула нос в корзинку, поторговалась и в конце концов взяла четыре макрели за сорок франков.
— Все они торгуются, — объяснил рыжий, как только она отошла, — но я их повадки знаю и потому благоразумно запрашиваю. Сорок франков за раз… Что скажешь, а? Да, кстати, — без всякого перехода добавил он, — не очень-то ты оказался хитёр, когда два дня назад дал Тинтину свистнуть твой ножик! Ты что, не мог погнаться за ним? Ноги у тебя отнялись, что ли?
— Ничуть не бывало, — возразил Поль. — Просто я…
