– Простите великодушно! Не знал! Виноват! Но поймите – воспылал… Чистая любовь! Одним словом, ураган души, кстати, как вас зовут?
– Ах, «чистая любовь»? А эта самая… которую я здесь только что видела?
– Жужу, что ль? Это – мой товарищ!
– «Товарищ»? – Настенька зашлась от возмущения. – Впрочем, мне плевать! – опомнилась она. – Меня это не волнует! Ничего, кроме отвращения, я к вам не испытываю… Любимый мой, Лешенька, желанный… Счастье мое ненаглядное! – И Настя повисла на Плетневе, покрывая его жаркими поцелуями, поскольку увидела в дверях вошедшего штабс-капитана.
– Я на седьмом небе, любовь моя! – воскликнул корнет, прижав девушку к груди.
– Извините, господа, я прерву вашу семейную идиллию, – сухо сказал Мерзляев.
– Да что ж это такое, в конце концов? – возмутился Плетнев. – Выйдите вон!
– Сначала ответьте на вопрос: кто на вас напал?
– Сначала меня арестуйте, а потом допрашивайте!
– Думаю, придется удовлетворить вашу просьбу, – резко ответил жандармский офицер. – И все-таки – кто напал?
– Чтоб он от нас отвязался, ответь ему, Леша! – посоветовала Настя.
– Пять всадников! На белых конях! В черных костюмах и черных полумасках, – заученно отбарабанил корнет и не удержался: – Остальных, не помню сколько, положил на месте!
– Я так и думал! – протянул Мерзляев. – Теперь мне ваша неблаговидная роль, сударыня, ясна до конца. Думаю, мы продолжим разговор с вами в другом месте.
– Леша, солнышко мое! – Настя испуганно прижалась к корнету. – Этот тип меня преследует! Он сделал мне гнусное предложение…
– Что? – взревел корнет. – Стреляться! Здесь! Сейчас! Немедленно!
– Попрошу не выходить из помещения, – холодно приказал Мерзляев. – Через пятнадцать минут здесь будут жандармы…
– Трус! Ничтожество! Подлец! – продолжал выкрикивать оскорбления корнет. – Будешь стреляться или нет, сукин сын?
– Милостивый государь, – хладнокровно произнес Мерзляев. – При исполнении служебных обязанностей я не стреляюсь, а стреляю! – И, круто повернувшись, покинул лазарет.
Наступила пауза.
– Ну, все! – вздохнула Настя. – Он нам этого не простит.
– Не сердитесь на меня, – удрученно пробормотал Алексей. – Не сдержался… Все испортил!
– Лешенька, – нежно произнесла Настя и подошла к корнету. – Горе мое… ненаглядное! – Она ласково погладила его по лицу.
– Он что, подглядывает опять? – недоверчиво спросил Плетнев и отстранился.
– Нет… Я не поэтому! – Настя прильнула к корнету.
– Родная моя! Желанная! Я вам раб навеки! – И вдруг Плетнев снова запнулся. – Кстати, сударыня, как вас зовут?..
