Завкафедрой, смуглый молодящийся мужчина, внимательно выслушал Люськину просьбу и изумленно вскинул черные брови.
– Но, милая моя, вы же рука об руку пришли сюда с тем, кто вам нужен. Лучшего специалиста по культуре африканских племен, чем доцент Владимир Куракин, вам не найти. А переговорить вам будет удобно у него в кабинете.
Рассыпаясь в комплиментах и непрестанно целуя ручки своей очаровательной посетительнице, заведующий кафедрой лично проводил мою подругу к той самой белой двери, за которой скрылась жертва автомобильного наезда, и, деликатно постучав, провел Людмилу в тихий кабинет, заваленный атласами и завешанный картами. За одним из трех столов, уткнувшись все в тот же журнал, и сидел Люськин роковой красавец собственной персоной. «Боже мой, до чего хорош!» – обмирая от внезапно нахлынувшей нежности, вдруг подумала Люська.
Без плаща Владимир Куракин выглядел еще привлекательнее. Белая тишотка обтягивала его широкие плечи. Круглые, как футбольные мячи, бицепсы рвались на волю из-под загорелой кожи рук. «Вот это да! При такой-то фигуре еще и умный...» – обомлела Криворучко и, кокетливо улыбнувшись, опустилась на стул рядом с доцентом.
– А я, оказывается, к вам, – игриво пропела подруга.
– Вот, рекомендую, Владимир Иванович Куракин, наш лучший специалист по межкультурным коммуникациям африканских племен, – промурлыкал завкафедрой, в последний раз целуя Люське ручку и откланиваясь.
Но специалист по межкультурным коммуникациям африканских племен, на улице казавшийся более или менее общительным, лишь рассеянно пробормотал расплывчатое приветствие и снова уткнулся в окаянный свой журнал. Люська, почувствовав себя обманутой, тут же решила, что прямо на месте отошьет этого задаваку, если он только посмеет грузить ее комплиментами и донимать ухаживаниями. Но сколько Криворучко ни выпячивала свои выдающиеся прелести, ученый красавец так и не удостоил ее заинтересованным взглядом, продолжая, то и дело заглядывая в жидкую книжицу, что лежала перед ним на столе, читать заграничный журнал.
Тогда Люська смирилась с поражением в первом раунде и перешла к делу. Она вынула из лаковой сумочки тыкву и, стараясь не упустить ни одной детали, пересказала то, что слышала на нашем собрании у дяди Вени. Выслушав сбивчивый Люськин рассказ, Владимир Иванович вскинул соболиные брови на середину красивого лба, сильными пальцами спортсмена взял протянутый посетительницей сосуд и принялся рассматривать начертанные на тыквенных боках узоры. Люська замерла и с несвойственным ей трепетом ждала, что же скажет этот чужой и загадочный мужчина. Ей казалось, что будто бы от того, возьмется ли Владимир Куракин им помочь или, сославшись на занятость, пошлет куда подальше, зависит вся ее дальнейшая судьба.
