– Полина Казакова, – почему-то не смогла представиться чужим именем я.
Мне часто приходится идти на мелкие и более масштабные сделки с совестью, просто благодаря инстинкту самосохранения, но сейчас почему-то я почувствовала: этому человеку можно сказать правду.
– Проходите, Поленька. Хотите – пройдем в дом, а если соскучились по свежему воздуху, можем посидеть в беседке.
Я выбрала беседку.
– Вы из-за того случая, из-за которого я вынужден был уволиться?
– Я представляю внучку Лепнина Матвея Васильевича.
– Значит, я угадал.
Абрам Семенович не заставил меня вдаваться в подробности моей миссии, он сам начал рассказ.
На первый взгляд, тот случай был заурядным: смерть по причине сердечной недостаточности. Больному было за шестьдесят, ничего удивительного в том, что в этом возрасте шалит сердце. Только вот при вскрытии сердце оказалось как у двадцатилетнего юноши, совершенно здоровым. Собственно, и здоровое сердце иногда дает сбой, в этом нет ничего удивительного. Любой знает, что инфаркт могут спровоцировать испуг, несчастье с близкими, даже сильная радость или, простите, оргазм. Но, насколько Абраму Семеновичу было известно, ничего подобного этот больной не испытывал.
Подозрение на воздушную эмболию у патологоанатома появилось чисто на уровне интуиции. Дело в том, что диагностируется она довольно сложно, до сих пор нет четкой методики выявления пузырьков воздуха в кровотоках, и только в полостях сердца, тоже с применением специальной методики, можно выявить воздушные эмболы.
Абрам Семенович старался говорить на понятном мне языке, но иногда все-таки углублялся в тонкости своей профессии. И хотя его рассказ занял достаточно много времени, я не считала, что потеряла его даром.
– Как мог попасть воздух в сердце? – напрямик спросила я, когда он сделал небольшую паузу.
– Чаще всего это происходит при ранениях, ошибке хирурга, неправильных манипуляциях при введении лекарства внутривенно, – прямо глядя мне в глаза, ответил он.
– Лепнин не был ранен? Ему не делали операцию?
– Нарушений кожных покровов я не обнаружил.
– Сколько необходимо ввести воздуха при внутривенной инъекции для того, чтобы возникла воздушная эмболия?
– По-разному, все зависит от скорости введения. От нескольких кубиков до ста пятидесяти миллилитров.
– То есть обычная ошибка медсестры исключается? Невозможно незаметно ввести пациенту даже один кубик воздуха. Я права?
– Абсолютно, если эта медсестра не слепая.
– Как скоро наступает смерть? – не отставала от него я.
