— Ваша правда, мама: я была слишком честолюбива, — поспешила согласиться та.
* * *
Прошло около года с того дня, как мадам Жозен перебралась на улицу Добрых Детей. В одно августовское утро, когда тетя Модя сидела в своей молочной, погруженная в тайну изготовления сливочного сыра и масла, вошел Пэшу и, положив перед ней маленький бумажный сверток, сказал, чтобы она его развернула.
— Сию минуту, — ответила тетя Модя, приветливо улыбаясь мужу. — Дай мне только залить форму и вымыть руки.
Пэшу молча кивнул и принялся расхаживать по комнате, заглядывая в кринки с молоком и тихонько насвистывая. Потом ему надоело ждать, он развернул сверток и подал жене прелестные дамские часики с изящной золотой цепочкой. Тетя Модя так и ахнула от удивления.
— Где ты достал такую прелесть?! — воскликнула она и, обтерев руки, взяла часы и принялась их рассматривать.
Часы были синие, эмалевые. Одна сторона их была украшена гирляндой с бриллиантовой веткой посредине, а на другой были выгравированы инициалы J.C. в виде изящной монограммы.
— J.C.! Да ведь этими самыми буквами помечено белье маленькой леди Джейн?! — воскликнула тетя Модя. — Где ты добыл эти часы? Чьи они?
— Мои, — ответил муж, посмеиваясь. Он стоял перед женой, заложив большие пальцы в проймы жилета и продолжая насвистывать. На недоверчивый взгляд тети Моди он хладнокровно повторил: — Говорят тебя, мои: я их купил.
— Странно! Такие изящные часики и без футляра, в какой-то старой газете… — недоумевала тетя Модя. — Где ты мог их купить?
— Я купил их в полицейском суде.
— В полицейском суде! — повторила тетя Модя, окончательно сбитая с толку. — У кого же?
— У Раста Жозена.
Несколько секунд тетя Модя пристально смотрела на мужа и наконец торжественно произнесла:
— Я говорила тебе!
— Что ты мне говорила? — переспросил он с задорной улыбкой.
— Как что? Что все эти вещи, конечно, в том числе и эти часы, — словом, все вещи, помеченные буквами J.C., — краденые. Они принадлежат девочке, и она вовсе не родня Жозенам.
— Потише, жена, потише.
— Почему Раст очутился в полицейском суде?
— Он был арестован по подозрению, но вина его не доказана.
— По подозрению в краже этих часов?
— Нет, по другому делу. Но то, что при нем были найдены часы, послужило уликой против него. Странно, что именно я купил эти часы. Право, точно судьба! Я случайно проходил мимо суда, заглянул во двор и увидел Раста в числе арестантов. Меня это заинтересовало, и я зашел узнать, в чем дело. Оказывается, его арестовали по подозрению в принадлежности к шайке воров, обокравшей несколько ювелирных магазинов. Прямых улик против него не оказалось, но часы показались судье подозрительными. Он спросил Раста, откуда тот их взял, и негодяй сказал, что это часы его покойной кузины, которая, умирая, оставила их его матери, а та подарила ему. «А как звали вашу кузину?» — спросил судья. Вот тут-то и вышла заковыка. Раст сказал, что ее звали Клара Жозен, а судья посмотрел на часы и говорит: «Мне кажется, что тут буква J стоит первой. Не угодно ли взглянуть?» — и передал часы клерку и другим. Те подтвердили, что действительно порядок букв J.C., а не C.J. А этот бездельник стоит и улыбается, точно не о нем речь! Одет франтом, рожа нахальная — вылитый отец! Как теперь помню Андрея Жозена: большой руки негодяй был покойник…
