Он выключил Рихтера, отступил назад к колонне с электрическим щитком, зажег свет.
Их было двое. Мужчина со слуховым аппаратом — он сидел так, как будто никогда и не сходил со своего места у пожарного выхода. Второй — высокий и светлый, плыл по проходу между рядами, вытянув вперед руку.
— Считаю честью для себя. Впервые видел ваше выступление в детстве. С тех пор слежу за вами.
Каспер отошел в сторону и прислонился к роялю. Так, чтобы рояль оказался между ним и этими людьми.
— Мы пришли с приятным поручением, — сказал светлый. — Мы представляем правление благотворительного фонда. Он выделяет почетные премии артистам. Правление выделило вам премиальную сумму в размере двадцати пяти тысяч.
Руки Каспера нащупали крышку. Пятнадцать килограммов палисандрового дерева с латунным ободком, острым, как лезвие старой хлеборезки.
На рояле появилась пачка тысячекроновых купюр.
— Что это за фонд?
— Правление хотело бы остаться анонимным. Распишитесь, пожалуйста, в получении.
На денежные купюры — освещенные лампой — лег листок бумаги. Без логотипа какого-либо учреждения. Каспер надел очки. Он поднял листок, чтобы, читая его, одновременно держать обоих мужчин в поле зрения.
Это было клятвенное заверение. В том, что Клара-Мария, когда он занимался с ней в апреле, была жива и здорова и никаких телесных повреждений он не заметил.
— А нет ли какого-нибудь адреса, — спросил он, — чтобы я мог отправить билеты на премьеру?
Светлый покачал головой.
Руки Каспера опустились на клавиши. Извлекли из рояля хоральную обработку «Jesu bleibet meine Freude».[25] Нельзя не восхищаться Бахом за его чувство реальности. Ведь он и исполнял, и сочинял, не забывая при этом, что ему и зарабатывать на жизнь надо этим занятием. Своего рода упражнение на баланс. Все таланты напряжены до крайнего предела. А в глубине души — точка безграничного спокойствия. Точка, которая осознает, что независимо от того, что сейчас происходит, нам и завтра нужно будет сытно поесть.
И тем не менее. Хорал струился между его пальцами. Под эту музыку нельзя совершить клятвопреступление. Только произносить признания в любви.
— Я увлекаюсь нумерологией, — произнес он. — Нумерологией чисел. Я никогда не подписываюсь на документах с нечетными датами.
Светлый человек улыбнулся.
— Может быть, не хватает пятнадцати тысяч? — поинтересовался он.
— Может быть, и так.
Еще одна пачка купюр легла на рояль.
— Не помогло, — констатировал Каспер.
Улыбка человека погасла. Мужчина со слуховым аппаратом встал.
