Девушке, которую Юсуф попросил помочь старушке, удалось с трудом выяснить возраст племянника. Оказалось, что родился он вскоре после холеры в Карабахе и лет за десять до русско-японской войны. Столь относительная точность лишь усложняла работу Горчаковой. Исчерпывающих сведений по таким данным Света найти не могла. Тогда бабушка попросила дать ей справку на всех Наджафовых Ашрафов.
— Хорошо, — сказала Горчакова и ушла в соседнюю комнату к картотекам.
Старуха поправила сбившуюся чадру, вытащила из бездонной своей кошелки клубок, спицы, уселась на скамейку и принялась за вязанье. А переводчица, обрадованная тем, что ей наконец-то представилась возможность уйти, выскользнула в дверь.
Сообщив необходимые сведения в управление, Юсуф перешел на противоположную сторону улицы и делал вид, что внимательно изучает витрину. Интуиция подсказывала ему: на этот раз запрос относился к «тому самому» Наджафову Ашрафу.
Для такого предположения было довольно много оснований.
Гордеев, в свою очередь, сопоставив данные, думал так же, как и Юсуф, хотя Мехтиев не мог даже предположить этого.
После того как ушедший за границу с бланками паспортов Расулов должен был сообщить своим новым «хозяевам» о якобы имевшей место встрече с Джебраиловым, прошло уже больше недели. За это время чекисты установили, что нелегальный радист, прежде работавший в окрестностях города, дважды выходил в эфир непосредственно из Баку. Три дня назад в адресное бюро с запросом о Наджафове обратился некто Шарафов, эмигрант, который, по слухам, в прошлом был близок к англичанам.
Короче говоря, фигуры, расставленные опытной рукой на невидимой доске, вдруг пришли в движение.
И хотя слухи о связях Шарафова, ходившие среди его земляков-эмигрантов, надо было еще проверять и проверять, Николай Семенович уже не сомневался в приближении развязки. Это подсказывал ему немалый опыт контрразведчика.
На следующий день после того, как Расулов вернулся с той стороны, он через своего сына сообщил начальнику погранотряда Орлову, что принес очень важные известия.
Юсуфу очень хотелось принять участие в проверке «тетки» Наджафова. Но от этого этапа его пришлось отстранить. Во-первых, старуха могла запомнить своего случайного переводчика, а во-вторых, посылать к Расулову какого-то нового человека Гордеев считал нецелесообразным.
Он и Юсуфа-то посылал в пограничный городок с очень большой неохотой. Коллинз, старая лиса, был опытен, и сведения о частых встречах Расулова с каким-то приезжим могли до него дойти и обязательно насторожить.
