- Да вот подковы хотел грузить, а, видно, придется их сначала вытаскивать на конец платформы, - ответил Миронов.
- Зачем вытаскивать, когда вагонов нету, машины могут подъезжать прямо сюда. По шпалам.
- Сюда? - показывая на блестящие рельсы, спросил майор и чиркнул спичкой.
- Так точно, сюда. Здесь курить нельзя, товарищ начальник.
Часовой, перехватив рукавицами винтовку, показал на плоскую тесовую крышу пакгауза. Огромными буквами там было намалевано: "За курение трибунал!"
- Виноват! - Миронов смущенно спрятал портсигар в карман.
- Сюда можно прямо на машинах, - добродушно подтвердил часовой, встряхивая застывшими плечами. - Вы уже оформили?
- Нет еще... - сухо отозвался Миронов.
- Тогда идите к полковнику. Тут совсем недалеко.
Часовой обстоятельно, с ненужными подробностями, начинавшими раздражать Миронова, объяснил, как и что необходимо сделать для получения подков.
Лавируя среди военных, толпившихся на крыльце небольшого домика, Миронов пробрался в кабинет полковника.
За столом в новеньком, с иголочки, кителе сидел упитанный человек в звании полковника с обрюзгшим, нездоровым лицом и что-то писал.
Когда вошел Миронов, он даже не поднял головы, а только обратным концом ручки почесал приплюснутый нос со шрамом на переносице и продолжал писать.
- Здравствуйте! - сказал негромко Миронов.
В ответ полковник прошептал что-то невразумительное глухим, надорванным голосом. Через минуту, вскинув на Миронова тусклые, похожие на стертые монеты глаза, спросил:
- У вас наряд? Какая часть?
- Я насчет подков, - осторожно ответил Миронов.
- Берите...
Полковник вялым движением руки снял с зазвеневшего телефона трубку.
- Холостяков слушает! Неизвестно! Путь разрушен. Все будем отправлять на станцию Высокое. Забирайте на машины. Вам, значит, подковы? - повесив трубку, обратился Холостяков к Миронову.
- Да, мне нужны подковы.
- Сколько?
- Заберу все.
- Очень хорошо. Берите все. Наряд есть? Наконец-то я разгружу площадку.
- У меня, собственно, не наряд, а требование.
Миронов протянул бумажку.
- Пусть требование... Все равно.
Но взглянув на бланк требования, Холостяков быстро написал разрешение и размашисто подписался.
Миронов был крайне удивлен той легкостью, с которой совершилась операция. Он уже торжествовал, воображая, как обрадуется Доватор. Но неожиданно все переменилось. Вручая документы Миронову, Холостяков случайно покосился на подпись генерала и торопливо отдернул руку с бумагами.
