Иное дело – двое ее сыновей от первого брака. Она сама нянчилась с ними: пеленала, кормила и купала их и, может, поэтому испытывала к ним куда больше материнских чувств. И сейчас тоска по мальчикам не давала ей покоя. Они хотя и жили в Йорке, но отведенный им особняк находился на другом конце города, и, если она начинала чересчур часто туда наведываться, Эдуард ясно давал ей понять, что недоволен этим.
Королева коснулась губами лба спящей принцессы. «Дитя, рожденное у трона, его будущее обеспечено. А вот о мальчиках следует позаботиться уже сейчас».
Кутаясь в меховую накидку, Элизабет вышла и без особой цели двинулась вдоль сводчатого коридора. Встречавшиеся ей по пути придворные и слуги склонялись в поклонах, дамы низко приседали.
Королева не обращала на них внимания. Она думала о том, что ее младший, Ричард, с возрастом все больше становится похож на Филипа Майсгрейва, и вскоре это ни для кого не будет тайной. Когда мальчик родился, она и сама точно не могла сказать, кто его отец, но теперь… Она увидела, что у маленького Ричарда так же, как и у Филипа, начали виться волосы, все яснее проступало сходство в разрезе глаз, линии бровей и переносицы. Она трепетала всякий раз, замечая это, и молила небо, чтобы все не открылось. Не приведи Господь, если Эдуард догадается об этом! А проклятый горбун Глостер, словно чуя что-то, уделяет ее младшему столько внимания! Недавно он сказал, что когда мальчик вырастет, то станет столь же славным воином, как и сэр Филип Майсгрейв. При этом он с улыбкой взглянул на Элизабет, и у нее оборвалось сердце. Правда, имя Майсгрейва сейчас у всех на устах. Это бесит короля и заставляет трепетать королеву. О, Филип!..
Элизабет оказалась перед бесшумно отворившейся высокой двустворчатой дверью с коваными украшениями и ступила в темноватый обширный зал, откуда двумя часами ранее удалилась для молитвы. Это было высокое помещение, разделенное на центральную и боковые части двумя рядами массивных колонн. Потолки и арки имели форму парусных сводов, и, несмотря на то, что в дальнем конце зала в гигантском, с готическими башенками камине пылала целая груда дров, в углах и в вышине зала стоял почти сплошной мрак.
Неподалеку от огня полукругом были расставлены резные кресла и скамьи, где королеву ожидало около дюжины придворных дам. В такие хмурые пустые вечера им вменялось в обязанность развлекать свою повелительницу, однако сейчас Элизабет была не склонна выслушивать их болтовню и жестом отослала всех.
